|
 ©
|
|
| История афганских войн | ||
[Регистрация] [Видеоматериалы] [Рубрики] [Жанры] [Авторы] [Новости] [Книги] [Форум] |
Завгородний Виталий Николаевич
Афганистан, боль моя!
Командир боевого агитационно-пропагандисткого отряда
Обсуждение произведений
АФГАНИСТАН БОЛИТ В МОЕЙ ДУШЕ
Я родился в семье кадрового офицера, сменившего «в интересах службы» не одно место жительство и к 1947 году (то есть к моменту моего появления на свет) осевшего в Спасске - Дальнем в Приморском крае России.
Последовательно закончив Дальневосточное суворовское военное училище, Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище и военную академию, я, как и мой отец, стал настоящим офицером.
Прослужив 18 лет в десантных войсках я неоднократно убеждался в точности солдатской расшифровки сокращения «ВДВ» - возможны двести вариантов! И жизнь в очередной раз преподнесла мне один из таких вариантов.
21 мая 1983 года в кабинет начальника политотдела воздушно-десантной дивизии я входил с предчувствием очередного изменения своего служебного положения и оказался прав. Но то, что мне было предложено, превзошло все мои ожидания.
Шел очередной год «оказания интернациональной помощи братскому афганскому народу». В действующей в Афганистане воздушно-десантной дивизии создавалось новое (первое в Советской армии) специальное подразделение - БАПО (боевой агитационно-пропагандистский отряд) и мне предлагалось возглавить этот отряд.
Уяснив поставленную задачу, я понял насколько она сложна: не было не только аналогичных подразделений в армии и на флоте, но не было никакой специальной литературы по данному вопросу.
Получив от начальника политотдела напутственное «Дерзай, подполковник !», я покинул его кабинет и отправился «дерзать».
Рейсовым ИЛ-76 в 11 часов 25 июня 1983 года я прибыл в Кабул и впервые ступил на афганскую землю.
Пройдя с другими пассажирами в здание аэропорта я нашел глазами одетого в десантную форму капитана и выяснил у него, как попасть к старшему офицеру аэропорта.
Войдя в кабинет военного коменданта аэропорта и предъявив ему
командировочное предписание, я получил необходимую информацию о размещении штаба и командира десантной дивизии.
Но представиться комдиву я смог только через полчаса, после того как рассказал военному коменданту аэропорта и его помощникам, что нового произошло в Союза за два года после их убытия в Афганистан.
Сообщили о прибытии командира дивизии и я отправился к нему на доклад. Комдива я знал не один год по совместной службе, прекрасно помня его проводы в Афганистан и с волнением ожидал новой встречи с ним.
В кабинете кроме генерал - майора СЛЮСАРЯ Альберта Васильевича находились еще два полковника (как затем выяснилось - начальник политотдела и секретарь партийной комиссии дивизии ).
Выслушав доклад о прибытии генерал вышел из-за стола и пожимая мне
руку, обнял меня, а затем представил полковникам:
«Мой помощник по работе с комсомольцами Завгородний Виталий Николаевич, прошу любить и жаловать. Прибыл к нам на должность командира БАПО. Поскольку никто толком не знает, что такое БАПО, вы вместе это определите, создадите отряд и будете действовать по обстановке».
Из кабинета комдива мы перешли в кабинет начальника политотдела и там продолжили знакомство и введение меня в общую обстановку.
В мое распоряжение поступали один офицер (заместитель командира БАПО), один прапорщик (санинструктор), три сержанта (командиры специальных отделений), 20 солдат, звуковещательная станция, 2 бронетранспортера и грузовой автомобиль ГАЗ-66.
Из рассказов офицеров штаба я узнал об ужасающей бедности, в которой жили афганские крестьяне, и надеялся на доброжелательную' встречу агитотряда, доставлявшего в кишлаки муку, сахар, соль, спички, картофель.
5 августа 1983 года на всю оставшуюся жизнь запомнился мне как день первого выхода агитотряда на практическую работу с населением близлежащего кишлака Пули-Хумри.
Группа состояла из 15 человек, двух бронетранспортеров обеспечения охраны, звуковещательной станции, кинопередвижки и грузовика с продовольствием.
Выходу группы предшествовало знакомство со старейшиной и муллой из Пули-Хумри, С которыми Я уточнил время, место и порядок работы БАПО.
В 8.00 5 августа колонна БАПО вошла в кишлак.
Еще на подходе к кишлаку включили звуковещательную станцию с магнитофонными записями афганских народных мелодий. На центральной площади кишлака нас встречала группа афганцев. Несколько впереди стояли два представительных старца - мулла и старейшина.
Спустившись с брони я с переводчиком подошли к старцам и вежливо поздоровались. Перевод чик представил нас и разъяснил цель прибытия и порядок работы.
Предполагалась раздача продуктов каждому жителю кишлака по солдатской норме пищевого довольствия : 1 килограмм муки, 50 грамм соли, 100 грамм сахара, 300 грамм риса (крупы) и 1 килограмм картофеля.
Намеревались выдавать продукты в бумажных кульках, для чего все имеющиеся в дивизии газеты (благо газеты поступали регулярно и в каждом подразделении велись подшивки) были использованы по новому назначению.
Продукты были заранее расфасованы по кулькам и десантники довольно быстро справились с раздачей.
Последним получал продукты молодой афганец, который снял свою чалму и стал укладывать в нее кульки с продуктами. Молодой десантник, наблюдавший за процессом раздачи продуктов, с улыбкой заметил : «Зачем было мучиться с газетными кульками, если можно сразу насыпать продукты в чалму ?»
Зная, что газеты - дефицит, я сразу же ухватился за новый способ раздачи продуктов и через переводчика спросил старейшину не будет ли оскорблением религиозных чувств жителей раздача продуктов непосредственно в чалму, как это продемонстрировал молодой афганец. Получив заверение в возможности использования чалмы для переноски
продуктов, я с облегчением понял, что дефицит газетных кульков нам не грозит и уже в ходе следующего выхода десантники успешно «отоваривали» местных жителей полным набором продуктов солдатского пайка.
Выходы отряда в кишлаки Суробай, Фараб, Хашруд и другие готовились с учетом полученного опыта. Проводилось заблаговременное оповещение жителей посещаемого кишлака о времени прибытия отряда и начале выдачи продуктов.
Выдача продуктов каждому жителю кишлака отнимала много времени и, кроме того, приводила к потере части продуктов, которые просыпались во время их расфасовки.
Тогда пошли другим путем.
Учитывая непререкаемый авторитет старейшин решили задействовать их при распределении продуктов. Доставленные в мешках и пакетах продукты питания по числу проживающих в кишлаке афганцев стали выдавать старейшинам, а те затем распределяли их по семьям с учетом количества мужчин, женщин и детей в каждой семье.
О прибытии отряда сообщала звуковещательная станция, выдача продуктов питания сопровождалась трансляцией афганских мелодий и народных песен, а также записанных на пленку выступлений руководства страны и показом агитационных кинороликов.
Следует уточнить порядок размещения десантников в технике агитационного отряда. Имевшие боевой опыт патрулирования дорог сослуживцы, рассказали мне, что наиболее безопасное размещение личного состава - не внутри бронетранспортера, а на его броне, что значительно сокращает дополнительное поражение людей о броню при подрыве, поэтому все члены экипажа, кроме водителя, сидели на броне, держась за специально закрепленные вдоль борта тросы.
Через два месяца после начала деятельности агитационного отряда, в ходе очередного выхода, завершив работу и отъехав от кишлака на три километра, мой бронетранспортер наскочил на противотанковую мину ....
Очнулся я от резкого запаха нашатырного спирта, но долгое время не мог сообразить, где же я нахожусь. В глаза попал песок, по правому виску и щеке текла кровь ....
Наконец санинструктор, оказывающий первую помощь, сообщил о том, что БТР подорвался на мине.
Так с тяжелой контузией я в первый раз попал в госпиталь.
Поскольку военный госпиталь размещался в Кабуле в расположении десантной дивизии меня регулярно навещали офицеры из отряда и штаба дивизии и рассказывали о боевой работе и жизнедеятельности дивизии.
Пролежав два месяца в госпитале, я вернулся в свой отряд и после доклада командованию дивизии о готовности к работе приступил к исполнению своих обязанностей, получив приказ о подготовке к очередному выходу отряда.
С прибытием в отряд медсестры Анны Самосиной появилась возможность проведения работы среди афганских женщин, которые ранее оставались вне
поля внимания агитаторов из-за традиционно обособленного положения женщи-ны в афганском жизненном укладе. Аннушка вместе с переводчицей ¬партийной активисткой, обучавшейся в Союзе и хорошо знавшей русский язык, - проводила медицинский осмотр женщин и детей, выявляла хронически больных, проводила вакцинацию. Эта работа также влияла на укрепление авторитета и доверия афганцев к «шурави».
Почти полгода отработали без особых происшествиЙ. Будничная работа в месте дислокации отряда, плановая работа в кишлаках, редкие весточки от близких сильно изматывали людей. Отдушины появлялись с прибытием в расположение отряда «сменщиков» (офицеров, прибывающих на замену отработавших два года в Афганистане) или возвращения из госпиталя получивших ранения сослуживцев.
Прибывающие «сменщики» накрывали стол. Из-за отсутствия спиртного в полковом магазине на стол ставились провезенные через многочисленные пункты контроля бутылки водки или бутылочки с медицинским спиртом.
Впервые попробовав чистый медицинский спирт, я чуть было не задохнулся, хотя заранее был проинструктирован ветеранами о том, что следует задержать дыхание и запить спирт водой.
12 июля 1983 года проводился плановый рабочий выход отряда.
Отработали в кишлаке, свернулись и отправились в обратный путь. Проехав несколько километров наскочили на заминированный участок дороги и вновь головная машина прошла без повреждений, а командирская наскочила на мину. Повторилась ситуация первого подрыва : взрыв - выброс с брони ¬падение на грунт - потеря сознания.
Второй раз удача была на моей стороне - кроме контузии и сильного ушиба позвоночника все остальное было в порядке. И вновь я оказался в госпитале, где меня принимали те же врачи, что и полгода назад.
С орденом «Красная Звезда», тремя ранениями и ночными кошмарами о пережитых подрывах я вернулся в Союз.
Поскольку медики признали меня негодным для дальнейшей службы в воздушно-десантных войсках и ограниченно годным для военной службы, а пенсию по возрасту я еще не заработал, нужно было решать, как жить дальше и содержать семью.
Мне повезло с бывшими сослуживцами, которые занимали довольно высокое положение в военном в.едомстве после службы в ВДВ.
С их помощью меня нaзwачили военным комиссаром Григориопольского района Молдавии, но ЭТО~другая история.
Я родился в семье кадрового офицера, сменившего «в интересах службы» не одно место жительство и к 1947 году (то есть к моменту моего появления на свет) осевшего в Спасске - Дальнем в Приморском крае России.
Последовательно закончив Дальневосточное суворовское военное училище, Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище и военную академию, я, как и мой отец, стал настоящим офицером.
Прослужив 18 лет в десантных войсках я неоднократно убеждался в точности солдатской расшифровки сокращения «ВДВ» - возможны двести вариантов! И жизнь в очередной раз преподнесла мне один из таких вариантов.
21 мая 1983 года в кабинет начальника политотдела воздушно-десантной дивизии я входил с предчувствием очередного изменения своего служебного положения и оказался прав. Но то, что мне было предложено, превзошло все мои ожидания.
Шел очередной год «оказания интернациональной помощи братскому афганскому народу». В действующей в Афганистане воздушно-десантной дивизии создавалось новое (первое в Советской армии) специальное подразделение - БАПО (боевой агитационно-пропагандистский отряд) и мне предлагалось возглавить этот отряд.
Уяснив поставленную задачу, я понял насколько она сложна: не было не только аналогичных подразделений в армии и на флоте, но не было никакой специальной литературы по данному вопросу.
Получив от начальника политотдела напутственное «Дерзай, подполковник !», я покинул его кабинет и отправился «дерзать».
Рейсовым ИЛ-76 в 11 часов 25 июня 1983 года я прибыл в Кабул и впервые ступил на афганскую землю.
Пройдя с другими пассажирами в здание аэропорта я нашел глазами одетого в десантную форму капитана и выяснил у него, как попасть к старшему офицеру аэропорта.
Войдя в кабинет военного коменданта аэропорта и предъявив ему
командировочное предписание, я получил необходимую информацию о размещении штаба и командира десантной дивизии.
Но представиться комдиву я смог только через полчаса, после того как рассказал военному коменданту аэропорта и его помощникам, что нового произошло в Союза за два года после их убытия в Афганистан.
Сообщили о прибытии командира дивизии и я отправился к нему на доклад. Комдива я знал не один год по совместной службе, прекрасно помня его проводы в Афганистан и с волнением ожидал новой встречи с ним.
В кабинете кроме генерал - майора СЛЮСАРЯ Альберта Васильевича находились еще два полковника (как затем выяснилось - начальник политотдела и секретарь партийной комиссии дивизии ).
Выслушав доклад о прибытии генерал вышел из-за стола и пожимая мне
руку, обнял меня, а затем представил полковникам:
«Мой помощник по работе с комсомольцами Завгородний Виталий Николаевич, прошу любить и жаловать. Прибыл к нам на должность командира БАПО. Поскольку никто толком не знает, что такое БАПО, вы вместе это определите, создадите отряд и будете действовать по обстановке».
Из кабинета комдива мы перешли в кабинет начальника политотдела и там продолжили знакомство и введение меня в общую обстановку.
В мое распоряжение поступали один офицер (заместитель командира БАПО), один прапорщик (санинструктор), три сержанта (командиры специальных отделений), 20 солдат, звуковещательная станция, 2 бронетранспортера и грузовой автомобиль ГАЗ-66.
Из рассказов офицеров штаба я узнал об ужасающей бедности, в которой жили афганские крестьяне, и надеялся на доброжелательную' встречу агитотряда, доставлявшего в кишлаки муку, сахар, соль, спички, картофель.
5 августа 1983 года на всю оставшуюся жизнь запомнился мне как день первого выхода агитотряда на практическую работу с населением близлежащего кишлака Пули-Хумри.
Группа состояла из 15 человек, двух бронетранспортеров обеспечения охраны, звуковещательной станции, кинопередвижки и грузовика с продовольствием.
Выходу группы предшествовало знакомство со старейшиной и муллой из Пули-Хумри, С которыми Я уточнил время, место и порядок работы БАПО.
В 8.00 5 августа колонна БАПО вошла в кишлак.
Еще на подходе к кишлаку включили звуковещательную станцию с магнитофонными записями афганских народных мелодий. На центральной площади кишлака нас встречала группа афганцев. Несколько впереди стояли два представительных старца - мулла и старейшина.
Спустившись с брони я с переводчиком подошли к старцам и вежливо поздоровались. Перевод чик представил нас и разъяснил цель прибытия и порядок работы.
Предполагалась раздача продуктов каждому жителю кишлака по солдатской норме пищевого довольствия : 1 килограмм муки, 50 грамм соли, 100 грамм сахара, 300 грамм риса (крупы) и 1 килограмм картофеля.
Намеревались выдавать продукты в бумажных кульках, для чего все имеющиеся в дивизии газеты (благо газеты поступали регулярно и в каждом подразделении велись подшивки) были использованы по новому назначению.
Продукты были заранее расфасованы по кулькам и десантники довольно быстро справились с раздачей.
Последним получал продукты молодой афганец, который снял свою чалму и стал укладывать в нее кульки с продуктами. Молодой десантник, наблюдавший за процессом раздачи продуктов, с улыбкой заметил : «Зачем было мучиться с газетными кульками, если можно сразу насыпать продукты в чалму ?»
Зная, что газеты - дефицит, я сразу же ухватился за новый способ раздачи продуктов и через переводчика спросил старейшину не будет ли оскорблением религиозных чувств жителей раздача продуктов непосредственно в чалму, как это продемонстрировал молодой афганец. Получив заверение в возможности использования чалмы для переноски
продуктов, я с облегчением понял, что дефицит газетных кульков нам не грозит и уже в ходе следующего выхода десантники успешно «отоваривали» местных жителей полным набором продуктов солдатского пайка.
Выходы отряда в кишлаки Суробай, Фараб, Хашруд и другие готовились с учетом полученного опыта. Проводилось заблаговременное оповещение жителей посещаемого кишлака о времени прибытия отряда и начале выдачи продуктов.
Выдача продуктов каждому жителю кишлака отнимала много времени и, кроме того, приводила к потере части продуктов, которые просыпались во время их расфасовки.
Тогда пошли другим путем.
Учитывая непререкаемый авторитет старейшин решили задействовать их при распределении продуктов. Доставленные в мешках и пакетах продукты питания по числу проживающих в кишлаке афганцев стали выдавать старейшинам, а те затем распределяли их по семьям с учетом количества мужчин, женщин и детей в каждой семье.
О прибытии отряда сообщала звуковещательная станция, выдача продуктов питания сопровождалась трансляцией афганских мелодий и народных песен, а также записанных на пленку выступлений руководства страны и показом агитационных кинороликов.
Следует уточнить порядок размещения десантников в технике агитационного отряда. Имевшие боевой опыт патрулирования дорог сослуживцы, рассказали мне, что наиболее безопасное размещение личного состава - не внутри бронетранспортера, а на его броне, что значительно сокращает дополнительное поражение людей о броню при подрыве, поэтому все члены экипажа, кроме водителя, сидели на броне, держась за специально закрепленные вдоль борта тросы.
Через два месяца после начала деятельности агитационного отряда, в ходе очередного выхода, завершив работу и отъехав от кишлака на три километра, мой бронетранспортер наскочил на противотанковую мину ....
Очнулся я от резкого запаха нашатырного спирта, но долгое время не мог сообразить, где же я нахожусь. В глаза попал песок, по правому виску и щеке текла кровь ....
Наконец санинструктор, оказывающий первую помощь, сообщил о том, что БТР подорвался на мине.
Так с тяжелой контузией я в первый раз попал в госпиталь.
Поскольку военный госпиталь размещался в Кабуле в расположении десантной дивизии меня регулярно навещали офицеры из отряда и штаба дивизии и рассказывали о боевой работе и жизнедеятельности дивизии.
Пролежав два месяца в госпитале, я вернулся в свой отряд и после доклада командованию дивизии о готовности к работе приступил к исполнению своих обязанностей, получив приказ о подготовке к очередному выходу отряда.
С прибытием в отряд медсестры Анны Самосиной появилась возможность проведения работы среди афганских женщин, которые ранее оставались вне
поля внимания агитаторов из-за традиционно обособленного положения женщи-ны в афганском жизненном укладе. Аннушка вместе с переводчицей ¬партийной активисткой, обучавшейся в Союзе и хорошо знавшей русский язык, - проводила медицинский осмотр женщин и детей, выявляла хронически больных, проводила вакцинацию. Эта работа также влияла на укрепление авторитета и доверия афганцев к «шурави».
Почти полгода отработали без особых происшествиЙ. Будничная работа в месте дислокации отряда, плановая работа в кишлаках, редкие весточки от близких сильно изматывали людей. Отдушины появлялись с прибытием в расположение отряда «сменщиков» (офицеров, прибывающих на замену отработавших два года в Афганистане) или возвращения из госпиталя получивших ранения сослуживцев.
Прибывающие «сменщики» накрывали стол. Из-за отсутствия спиртного в полковом магазине на стол ставились провезенные через многочисленные пункты контроля бутылки водки или бутылочки с медицинским спиртом.
Впервые попробовав чистый медицинский спирт, я чуть было не задохнулся, хотя заранее был проинструктирован ветеранами о том, что следует задержать дыхание и запить спирт водой.
12 июля 1983 года проводился плановый рабочий выход отряда.
Отработали в кишлаке, свернулись и отправились в обратный путь. Проехав несколько километров наскочили на заминированный участок дороги и вновь головная машина прошла без повреждений, а командирская наскочила на мину. Повторилась ситуация первого подрыва : взрыв - выброс с брони ¬падение на грунт - потеря сознания.
Второй раз удача была на моей стороне - кроме контузии и сильного ушиба позвоночника все остальное было в порядке. И вновь я оказался в госпитале, где меня принимали те же врачи, что и полгода назад.
С орденом «Красная Звезда», тремя ранениями и ночными кошмарами о пережитых подрывах я вернулся в Союз.
Поскольку медики признали меня негодным для дальнейшей службы в воздушно-десантных войсках и ограниченно годным для военной службы, а пенсию по возрасту я еще не заработал, нужно было решать, как жить дальше и содержать семью.
Мне повезло с бывшими сослуживцами, которые занимали довольно высокое положение в военном в.едомстве после службы в ВДВ.
С их помощью меня нaзwачили военным комиссаром Григориопольского района Молдавии, но ЭТО~другая история.
 |
 |
 |
 |
 |
© ArtOfWar, 2007 Все права защищены.