Art Of War©
История афганских войн

[Регистрация] [Видеоматериалы] [Рубрики] [Жанры] [Авторы] [Новости] [Книги] [Форум]

Студеникин Петр Алексеевич

ДОРОГА В КАБУЛ


© Copyright   Студеникин Петр Алексеевич  (greshnoff@mail.ru)
Добавлено: 2019/08/29
Очерк Афганистан -1979-1992
Годы событий: 1984
Обсуждение произведений

ДОРОГА В КАБУЛ




Ровно гудит мотор, слепит глаза беспощадное афганское солнце. Мимо проплывает незнакомая жизнь: мужчины в чалмах жнут серпами пшеницу на крохотных делянках. Тут же на делянках хлеб обмолачивают - уныло кружат по рассыпанным снопам волы или коровенки...

На этом участке дороги Термез - Кабул мало что напоминает о боях: промелькнет изредка у обочины скромный обелиск, остов сожженного бензовоза, дорожный указатель «Госферма №... Не стрелять!», забытое людьми поле, разрушенный кишлак...

Городки и крупные населенные пункты встречали застывшими в дуканах седобородыми аксакалами, лошадками в пролетках, разукрашенными бумажными цветами. Во время коротких остановок машины окружали мальчишки: «Продай бензин, купи кекс! Продай колесо, купи...».

...Дорога в Кабул началась для меня с пограничного шлагбаума в Термезе, прощального взмаха рукой политработника офицера Г. Бондарева. Он готовил меня в дорогу - заботливо подбирал экипировку и аптечку, учил есть арбузы и виноград, обработанные марганцовкой. И торжественным обещанием, которое давали на пыльном плацу военные водители перед отправлением колонны в опасный рейс: «...Выполняя интернациональный долг, мы клянемся: беречь как зеницу ока народнохозяйственные грузы, предназначенные для Демократической Республики Афганистан...».

Слова обещания напоминали каждому: гляди в оба, дружок, крепче держись за баранку, ибо из-за поворота, нарушая мирную тишину, может ударить гранатомет, пересечет дорогу очередь из ДШК, вздыбится под колесами огненным смерчем мина...

Необъявленная война, навязанная афганскому народу контрреволюцией, американским империализмом и региональной реакцией, продолжается. И по-прежнему враги много внимания уделяют «дорожной войне»: пытаются перерезать автомобильные трассы, по которым доставляются в Афганистан нефтепродукты, строительные материалы - все, в чем так остро нуждается страна. Мне кажется, когда-нибудь грузовик «КамАЗ» достойно займет место рядом с танком Кадыра – символом Апрельской революции, установленным на главной площади Кабула: так велик вклад военных водителей в создание новой жизни в Афганистане.

Наш водитель рядовой Александр Галишевски, призванный на службу из Тамани, ведет свой «КамАЗ» по этой дороге не в первый раз и остро замечает все изменения на ней: свежая воронка - «Два дня назад ее не было, душманы мост, видно, хотели подорвать». Пожар на трубопроводе, тоже свежий, - «Жалко. Недоглядели ребята. Время уборки урожая. Делянки с пшеницей подходят к самой дороге, по ее обочине протянут нефтепровод. Диверсии вызывают пожары, от которых страдают и поля...».

Примечал Саша разрушенные жилища, школы, и лицо его твердело, глаза наполнялись печалью: «Думаете, можно привыкнуть к чужому горю, к боли другого, хоть ты и повидал ее сверх меры?».
У Константина Симонова есть такие строчки: «Чужого горя не бывает. Кто это подтвердить боится, наверно, или убивает, или готовится в убийцы».

- Вы представляете, - продолжает Саша, - что такое Афганистан? Можно знать и читать про вековую отсталость, про зверства душманов; но когда ты видишь все это своими глазами...

- Много пришлось увидеть?

- Много. И ребята рассказывали. Не знаю, как я, когда вернусь, маме про все расскажу. Она у меня в школе работает.

Не знал и я, что вскоре и самому мне придется стать свидетелем боли и горя афганского народа. Увидеть раненную в живот душманским ножом женщину. Она умирала, но нашла силы собрать четырехлетнюю дочку Нафтулу в дорогу: завязала в платок горсть сушеных ягод шелковицы – все, что оставалось съестного в доме, и уговорила ее уйти с нами: ни родных, ни близких у Нафтулы в кишлаке не оставалось.

Видел мать над телами погибших детей, сошедшего с ума учителя у сожженной школы; видел пылающие бензовозы и горящие скалы, умирающих от тяжелых ран афганских солдат…
Можно ли отвернуться от этого народного горя? Пройти мимо, сказать: «Какое мне дело - ведь оно чужое?»

...Подъезжая к перевалу Саланг - на полпути до Кабула, - видишь: необъявленная война напоминает о себе здесь чаще - сгоревшими машинами, подбитыми бронетранспортерами, опаленными огнем деревьями на месте жарких схваток. И флагами - советскими и афганскими - над маленькими крепостями, боевыми постами дорожной охраны. Мимо этих постов бесконечной чередой, изо дня в день, проплывают автомобильные колонны с грузами.

Кажется, Афганистан пересел с ослика на грузовик - устремился в свое будущее.

Старший лейтенант Николай Самуйлов - начальник одного из таких постов, возле которого колонна сделала короткую остановку, как радушный хозяин провел нас в столовую, накормил вкусным супом, а потом показал небольшое, но вполне автономное хозяйство: солдатский и офицерский домики, сложенные «по-афгански» - из камня, овощехранилище, собственный «хлебозавод», резервуар для воды - все это замкнуто жёсткой системой обороны.

- Главное для нас, - говорит старший лейтенант, - в ненормальных условиях создать нормальную жизнь. Чтобы все - и служба, и быт - было пусть не как дома, но...

Помните? Если твои замыслы рассчитаны на год - сей зерно, на десять лет - сажай дерево. Посеял зерно - уберешь урожай в один год; посадив дерево, через десять лет дождешься плодов... Мы сажаем виноград и деревья, но будем счастливы, если урожай с них будут собирать афганские дехкане...

…Многоголосье автомобильных сирен напомнило о жестком графике: в 17.00 движение прекращается, а нам надо успеть добраться до Саланга. Николай Самуйлов торопливо повторял: «Передайте в Москву – живем спокойно. Все хорошо у нас…». У него две дочки, и слова эти предназначались для них.

Но ехали-то мы пока в Кабул, в обратную от Москвы сторону.

Перед Салангом нас ожидала первая боевая потеря: погиб прапорщик Михаил Ткач. Душманы ударили из пулеметов по афганской колонне «наливников», а он на своем бронетранспортере оказался в зоне обстрела. Выстрел был снайперским, он упал с машины смертельно раненым. Водитель Владимир Кочергин под огнем втащил Михаила в БТР, вернулся, подобрал его автомат, отвел машину в укрытие, хотел перевязать Михаила, но тот был уже мертв.
Переночевали мы в комендатуре. А следующие сутки провели на перевале. Саланг пропускает за день до 1,5 тысячи машин, хотя рассчитан на 1.200. Чтобы избежать несчастных случаев, которые происходили раньше, пришлось установить жесткий график движения: один день колонны идут в сторону Кабула, другой - в обратную.

С офицером комендатуры Леонидом Андреевичем Дударенко доехали до места, откуда начинается затяжной подъем на перевал, на двух БТР, а дальше поехали в «уазике».

- На Саланге мы в полной безопасности, - пояснил Леонид Андреевич. - Перевал хорошо охраняется, душманам ход сюда заказан...

После изнуряющей жары и пыли в Пули-Хумри мне Саланг показался курортом: чистый горный воздух, ледяная вода. Но водители называют его «Пронеси господи!» - в гололед, ливни, во время снежных лавин, при скоплении машин перевал опасен.

Для тех, кто обслуживает Саланг, это «самое растреклятое место на земле», особенно зимой. Тоннель с галереями длинной 4,5 км постоянно заносит снегом «под козырек» - на 6-7 метров, а движение прервать - значит афганских людей лишить хлеба, сахара, масла, топлива - всего необходимого для жизни. Вот и приходится, забыв о себе, о морозе, работать, работать - и сутки, и другие.

...И снова дорога: узкое ущелье, крутые повороты, многоярусные афганские жилища на скалах - идеальное место для засад. И все-таки открывшаяся после очередного поворота картина прошедшего боя кажется невероятной: десятки сожженных бензовозов окольцевали обочину дороги.

Да, жарко, видно тут было: горела земля, горели скалы, вспыхивали факелами деревья и виноградники.
Но трудно поверить, что это следы относительно недавнего боя. Вокруг – мирная жизнь: внизу в шелковичных садах женщины сметают в платки опавшие ягоды, маленькие девчушки пасут коз и коровенок, мальчишки промышляют торговлей, мужчины заготавливают саман для новых жилищ...

- Произошло это в апреле, во время Панджшерской операции, - рассказывает мой попутчик офицер ХАД (органов госбезопасности) Султан Вали Мамад. - По этой дороге снабжались боеприпасами, горючим и продовольствием наши части и подразделения в Панджшере. Ахмад Шах Масуд, командующий панджшерскнм фронтом, как он себя называет, бросил сюда. банды душманов.

Я тогда шел с колонной с боеприпасами. Встретили они нас у Калатака: подожгли первые и последние машины и стали бить по колонне из гранатометов. На машинах начали рваться снаряды. Шестнадцать машин сгорело, мы потеряли два БТР, многие бойцы получили ранения, но атаку ту отбили.

Я шел на третьей машине. Выскочил, ребята уже ведут огонь из-под колес. А когда стали рваться снаряды, отошли в укрытия. Заскочили в дукан, вдруг стена обвалилась, смотрю, в дыре - огонь, термитный снаряд горит. Даю команду: «Назад!». Только выскочили - взрыв, дукан рухнул: была бы братская могила. Дал команду: «По машинам!» И пошли на прорыв под пулеметным огнем. Прорвались...

…Мы долго молчали. Ущелье кончилось, колонна вырвалась в широкую, светлую долину. По обеим сторонам дороги крестьяне убирали урожай. Никогда не думал, что, увидев в поле жнецов с серпами, можно испытать такую радость!..

Уже более шести лет революция сражается за светлое будущее афганского народа: создаются государственные предприятия, на которых введен восьмичасовой рабочий день, решаются большие социальные проблемы в области здравоохранения и просвещения, в стране проводится земельно-водная реформа.

Принятый закон о труде направлен на ликвидацию эксплуатации человека человеком. Через сеть государственных и кооперативных торговых предприятий населению предоставляются по доступным ценам мука, масло, рис, мыло, чай, сахар и другие товары, в которых так остро нуждаются люди. Принимаются и другие меры для улучшения положения трудящихся.

Можно с уверенностью сказать: многие социальные проблемы в ДРА были бы уже решены, если бы не преступное вмешательство США, Пакистана, Ирана, ФРГ, Саудовской Аравии и других стран, которые оказывают контрреволюции огромную финансовую и военную помощь, готовят, вооружают и забрасывают в Афганистан все новые шайки бандитов.
...В Кабул приехали вечером. Город показался тихим и приветливым. Горячие объятия друзей, жаркая банька с эвкалиптовыми вениками, небогатый солдатский стол…

Вышли на улицу: Млечный путь - яркий и чистый - уводил в бесконечность.

Такой же бесконечной казалась мне теперь минувшая дорога в Кабул.

Газета «Правда», 20 сентября 1984 года.



Поэтический комментарий

Виктор ВЕРСТАКОВ

В КОРОЛЕВСКИХ КОНЮШНЯХ



В королевских конюшнях
метра нет для коня.
Медсестра раскладушку
принесла для меня.

Очень трудно голубке
в коридоре, где сплошь
встык обрубок к обрубку
полегла молодежь.

Отыскала местечко
в самом дальнем углу,
где десантник навечно
задремал на полу.

Унесли бедолагу,
положили меня.
Я от сюда - ни шагу,
я спокойней коня.

Ведь от ног до макушки
весь я гипсовым стал.
Мне не надо подушки,
разве что пьедестал…

Медсестра, медсестричка,
что ж ты слёзоньки льешь?
Как же ты без привычки
здесь в конюшнях живешь?

В королевских конюшнях,
в госпитальном чаду,
в наркотичном, спиртушном,
матершинном бреду.

Если чудо случится,
если снова срастусь,
дай твой адрес, сестрица,
может быть, пригожусь.

Ну а коль не воскресну,
все равно хоть часок
проживу, на чудесный
поглядев адресок.

В королевских конюшнях
метра нет для коня.
Медсестра мою душу
унесла от меня.

1982 год.

«УЧАСТНИК ГОСПЕРЕВОРОТА»
Две пули автоматных
вонзились в кость одну.
А все же он обратно
вернулся на войну.

Почти что однорукий
(вторая – словно плеть)
учил бойцов науке
зазря не умереть.

Учил и генералов
помилосердней быть,
селений и дувалов
слепым огнем не бить.

Потом вторая рана,
награда и приказ,
чтоб из Афганистана
убрался сей же час.

В России подлечился
и должность получил,
где снова в бой включился –
разведчиков учил.

Собратья-офицеры
шли с бедами к нему.
Он оправдал их веру –
и угодил в тюрьму.

Мол, к госперевороту
готовил он войска,
мол, свергнуть он кого-то
хотел наверняка.

Сидел в тюрьме суровой –
израненный, больной.
Но выбрался и снова
беседует со мной.

- Мне нынче ходу нету
в столицу, а ты вхож
в большие кабинеты…
Пусть учат молодежь.

И в Сирии разведка
неслышно, как волна,
в координатной сетке
присутствовать должна.

Переживает Лёха
за отчую страну,
за подлую эпоху,
за горькую войну.

9 января 2016 года.


счетчик посещений contador de visitas sexsearchcom
 
 
sexads счетчик посетителей Культура sites
© ArtOfWar, 2007 Все права защищены.