|
 ©
|
|
| История афганских войн | ||
[Регистрация] [Видеоматериалы] [Рубрики] [Жанры] [Авторы] [Новости] [Книги] [Форум] |
afgan
Ледоруб
Бешкарев А.И. в/ч пп 65756 - 631 станция ФПС 201-й мсд, Кундуз, ст. прапорщик 1986-1988
Обсуждение произведений
№143 А.Бешкарев
“Байки старого прапорщика”
Ледоруб.
У майора Заики под койкой лежал засаленный солдатский вещмешок. Иногда Заика развязывал его и, пошарив, доставал пачку трофейных афошек. Афошками советские солдаты называли афганские бумажные денежные знаки со странной датой выпуска их в обращение – “1939”. Вот с этим мешком, когда он был еще полный, Заика попал в историю, за что и получил прозвище “Ледоруб”.
Возвращаясь после очередной боевой операции, небольшая колонна советской военной
техники остановилась у одного из многочисленных придорожных дуканов. Экипажи и десант послали “гонцов” к лоткам за прохладительными напитками. А майор Заика, выхватив из люка БТР вещмешок, зашел в ближайший дукан. Там внимательно и неторопливо стал разглядывать полки с разложенными на них товарами. Оглядел все застекленные стеллажи и прилавки, перебрал вывешенную одежду, перещупал ткани. И стал выкладывать грудой на прилавок затрепанные и перетянутые резинками пачки денег. Дуканщик радостно подумал, что этот шурави-командор в солнцезащитных очках и пятидневной щетиной скупит на эти деньги весь товар в его лавке. А майор все доставал и доставал пачки. Хозяин аж слюну забывал сглатывать, не часто очень богатые покупатели посещают его заведение. И когда последняя пачка афошек легла на прилавок, майор сиплым, сорванным в бою, голосом прохрипел: “А ледоруб у тебя есть?”
И зачем Заике в пустыне ледоруб? Может, решил кому-нибудь подарок сделать? А в голове торговца, как в телеграфном аппарате, выстукивает: ледоруб, ледоруб, ледоруб... Хозяйский взгляд бегает по полкам и стеллажам, заглядывает за занавески и под прилавок. Мысли перебирают знакомые русские слова: джинсы, чай, часы, батники, «недельки» и многое-многое другое, что покупают советские офицеры и солдаты в афганских дуканах и лавках для себя, для своих родных и знакомых. Но предмета с названием “ледоруб” однозначно в его дукане нет.
По восточным обычаям человек, зашедший в дукан, не должен выйти оттуда без покупки. А уж если вышел, ничего не купив, — это позор для дуканщика, что не сумел расхвалить свой товар посетителю, что не смог заговорить и заинтересовать его, как потенциального покупателя. Дуканщик схватил Заику за рукав запыленной выцветшей куртки с капюшоном и, тряся своей седой бородой, пробормотал, с трудом подбирая русские слова: “Не уходи, погоди, жди — я сейчас”. И, кивнув своему помощнику, убежал на улицу. Через открытые двери майор видел, как торговец забегал поочередно во все соседние дуканы
и в базарном шуме оттуда доносилось: “Ледоруб, Ледоруб, ледоруб?”.
Получив приказ на выдвижение, колонна начала с перегазовками трогаться с места, когда оббежав базарные дуканы, запыхавшийся хозяин вернулся без ледоруба. И цепляясь за Заику, который уже закончил сгребать деньги в мешок, дуканщик на смеси всех известных ему языков стал умолять: “Командор, приходи через неделю. Будет тебе ледоруб”. Конечно, если приехать в дукан через неделю, ледоруб, сделанный где-нибудь в Гонконге или Сингапуре, наверняка будет ждать майора Заику. Но куда забросит военная судьба советских солдат и их командира, доведшего дуканщика почти до инфаркта, но так ничего и не купившего в этой маленькой придорожной лавке. Пока дорожная пыль, поднятая бронетехникой, не закрыла полбазара, было видно стоящего у дверей торговца, ничего не соображающего, ни на что не реагирующего. Он лишь молча глядел в след колонне, в которой уезжал мешок, набитый не потраченными в его дукане афошками.
А рядом в других дуканах и на рынке шла бойкая торговля. Афганский городок Кундуз продолжал жить своей обычной жизнью.
10.06.97.
“Байки старого прапорщика”
Ледоруб.
У майора Заики под койкой лежал засаленный солдатский вещмешок. Иногда Заика развязывал его и, пошарив, доставал пачку трофейных афошек. Афошками советские солдаты называли афганские бумажные денежные знаки со странной датой выпуска их в обращение – “1939”. Вот с этим мешком, когда он был еще полный, Заика попал в историю, за что и получил прозвище “Ледоруб”.
Возвращаясь после очередной боевой операции, небольшая колонна советской военной
техники остановилась у одного из многочисленных придорожных дуканов. Экипажи и десант послали “гонцов” к лоткам за прохладительными напитками. А майор Заика, выхватив из люка БТР вещмешок, зашел в ближайший дукан. Там внимательно и неторопливо стал разглядывать полки с разложенными на них товарами. Оглядел все застекленные стеллажи и прилавки, перебрал вывешенную одежду, перещупал ткани. И стал выкладывать грудой на прилавок затрепанные и перетянутые резинками пачки денег. Дуканщик радостно подумал, что этот шурави-командор в солнцезащитных очках и пятидневной щетиной скупит на эти деньги весь товар в его лавке. А майор все доставал и доставал пачки. Хозяин аж слюну забывал сглатывать, не часто очень богатые покупатели посещают его заведение. И когда последняя пачка афошек легла на прилавок, майор сиплым, сорванным в бою, голосом прохрипел: “А ледоруб у тебя есть?”
И зачем Заике в пустыне ледоруб? Может, решил кому-нибудь подарок сделать? А в голове торговца, как в телеграфном аппарате, выстукивает: ледоруб, ледоруб, ледоруб... Хозяйский взгляд бегает по полкам и стеллажам, заглядывает за занавески и под прилавок. Мысли перебирают знакомые русские слова: джинсы, чай, часы, батники, «недельки» и многое-многое другое, что покупают советские офицеры и солдаты в афганских дуканах и лавках для себя, для своих родных и знакомых. Но предмета с названием “ледоруб” однозначно в его дукане нет.
По восточным обычаям человек, зашедший в дукан, не должен выйти оттуда без покупки. А уж если вышел, ничего не купив, — это позор для дуканщика, что не сумел расхвалить свой товар посетителю, что не смог заговорить и заинтересовать его, как потенциального покупателя. Дуканщик схватил Заику за рукав запыленной выцветшей куртки с капюшоном и, тряся своей седой бородой, пробормотал, с трудом подбирая русские слова: “Не уходи, погоди, жди — я сейчас”. И, кивнув своему помощнику, убежал на улицу. Через открытые двери майор видел, как торговец забегал поочередно во все соседние дуканы
и в базарном шуме оттуда доносилось: “Ледоруб, Ледоруб, ледоруб?”.
Получив приказ на выдвижение, колонна начала с перегазовками трогаться с места, когда оббежав базарные дуканы, запыхавшийся хозяин вернулся без ледоруба. И цепляясь за Заику, который уже закончил сгребать деньги в мешок, дуканщик на смеси всех известных ему языков стал умолять: “Командор, приходи через неделю. Будет тебе ледоруб”. Конечно, если приехать в дукан через неделю, ледоруб, сделанный где-нибудь в Гонконге или Сингапуре, наверняка будет ждать майора Заику. Но куда забросит военная судьба советских солдат и их командира, доведшего дуканщика почти до инфаркта, но так ничего и не купившего в этой маленькой придорожной лавке. Пока дорожная пыль, поднятая бронетехникой, не закрыла полбазара, было видно стоящего у дверей торговца, ничего не соображающего, ни на что не реагирующего. Он лишь молча глядел в след колонне, в которой уезжал мешок, набитый не потраченными в его дукане афошками.
А рядом в других дуканах и на рынке шла бойкая торговля. Афганский городок Кундуз продолжал жить своей обычной жизнью.
10.06.97.
 |
 |
 |
 |
 |
© ArtOfWar, 2007 Все права защищены.