Art Of War©
История афганских войн

[Регистрация] [Видеоматериалы] [Рубрики] [Жанры] [Авторы] [Новости] [Книги] [Форум]

afgan  

Джелалабад-Дарунта - 2009


© Copyright   afgan    (greshnoff@mail.ru)
Добавлено: 2009/11/12
Фотоочерк Афганистан -1979-1992
Годы событий: 2009
Аннотация:
Украинские специалисты восстанавливают одну из старейших афганских гидроэлектростанций в Дарунте, пригороде Джелалабада, административного центра восточной афганской провинции Нангархар. Автор фоторепортажа о поездке - Грешнов А.(56 foto)

Обсуждение произведений

6.11.2009 Украинские специалисты ремонтируют ГЭС, построенную СССР в Афганистане

ДАРУНТА (провинция Нангархар, Афганистан), 6 ноя - РИА Новости, Андрей
Грешнов. Украинские специалисты восстанавливают одну из старейших
афганских гидроэлектростанций в Дарунте, пригороде Джелалабада,
административного центра восточной афганской провинции Нангархар, сообщил
в интервью РИА Новости начальник провинциального управления энергетики
Риди Голь Паймани.
Украинские специалисты на гидроэлектростанции в Дарунте
По словам собеседника агентства, электростанция в Дарунте 45 лет
удовлетворяла потребности города Джелалабад и его окрестностей в
электроэнергии, однако сейчас ее турбины сильно износились. Первоначально
суммарная мощность всех агрегатов составляла 11,5 мегаватт, но с износом
турбин упала до девяти мегаватт. Поэтому уже несколько месяцев, по словам
Паймани, на ГЭС вместе с афганскими рабочими ремонт турбин ведут
высококвалифицированные украинские коллеги из фирмы AIP, подрядчика
компании ANHAM, получившей средства на реконструкцию объекта у
американского агентства экономического развития (USAID).
Риди Голь показывает изношенную турбину на ГЭС в Дарунте
"30 сентября мы остановили одну турбину и сейчас ее полностью разобрали в
целях проведения ремонта. Потом придет очередь второй и третьей турбин.
Надеемся, что при лучшем исходе ГЭС в Дарунте сможет вырабатывать 15
мегаватт электроэнергии", - сообщил РИА Новости работающий в Дарунте
украинский специалист по гидросооружениям Руслан Назаренко.

По словам специалиста, планируется, что ремонт каждой турбины потребует в
среднем пяти месяцев, а значит через год и три месяца объект будет сдан в
эксплуатацию.
"Обстановка в Дарунте спокойная, местное население относится к нам хорошо,
никаких неприятных инцидентов не происходило", - сказал он.

Проходя над водопадными каскадами ГЭС, Назаренко рассказал, что многие
иностранные специалисты до сих пор удивляются прочности советского
железобетона, из которого сделаны волнорезы. "Арматура в этих блоках
проржавела почти полностью, а самому бетону ничего не делается", - сказал
он.

"Плотина в Дарунте помогает не только обеспечивать жителей Джелалабада
электроэнергией, но и развивать орошение, сельское хозяйство. Правда, в
этой области, многое из того, что было сделано руками советских
специалистов в 70-е и 80-е годы, сейчас заброшено", - рассказал РИА
Новости начальник провинциального управления энергетики.
Судьба Риди Голя Паймани, стоявшего в свое время у истоков создания
Народно-Демократической партии Афганистана и являвшегося другом бывшего
президента Афганистана Бабрака Кармаля, сложилась нелегко. Во времена
Советского Союза он окончил ленинградский политехнический институт и
получил профессию специалиста по гидротехнике. По возвращении в Афганистан
он стал начальником ГЭС Дарунта и с оружием в руках вместе со своими
единомышленниками защищал ее от разрушения при моджахедах и талибах.
В годы последовавшего за падением режима доктора Наджибуллы лихолетья Риди
Голь был вынужден скрываться, получая угрозы быть убитым, уехал в Пакистан,
но потом вновь вернулся на родину и стал командовать местной энергетикой.

Сидя на берегу реки Кабул, седой Риди Голь с юмором рассказывал о
перипетиях своей судьбы, никого при этом не ругая. Собеседник сообщил,
глядя на воду, что сейчас в Нангархаре начинается рыбный сезон и скора
рыба всех сортов в контейнерах со льдом отправится на фурах в Кабул.


"Раньше рыбу здесь выращивали искусственно, и совсем недалеко от Дарунты
вы еще можете увидеть остатки этих рыболовецких предприятий. Однако сейчас
местные жители предпочитают ловить ее сетями и продавать живой в прибрежные
ресторанчики", - сказал собеседник.
По его словам, рыба в Джелалабаде стоит сейчас примерно 150 афгани за
килограмм (около трех долларов), в то время как цена на нее в Кабуле
возрастает почти в два раза.
Начальник управления, которого местное население величает не иначе как
"командир света", пригласил корреспондента РИА Новости и сопровождавшего
его афганского бизнесмена по имени Эрик попробовать дары мутных волн реки
Кабул. Прямо на берегу рестораторы купили у рыбаков живую рыбу, выбрав
самую лучшую, так называемую "молочную". Процедура чистки у сноровистого
подростка, орудовавшего большим ножом, заняла не более пяти минут, после
чего он помыл нарубленные куски прямо в реке. Повар уже через 15 минут
подал к столу ароматное блюдо


Трасса Кабул-Джелалабад. Ноябрь 2009



мечта для стрелка из РПГ-7




Трасса Джелалабад-Кабул недалеко от кишлака Дарунта - 1979-89.










Когда поломан твой наган, вокруг, всегда - такой бедлам!
Бедлам (англ. Bedlam, от англ. Bethlehem — Вифлеем; официальное название Бетлемская королевская больница — англ. Bethlem Royal Hospital), психиатрическая больница в Лондоне (с 1547).
Название Бедлам стало именем нарицательным, вначале — синонимом сумасшедшего дома, а позже — словом для обозначения крайней неразберихи и беспорядка.






"...Столица у них называется - Кабул. Но что удивительно, и река, на которой стоит город, тоже называется Кабул..."
Диалог главного героя с супругой. Из Кинофильма "Я Шаповалов Т.П.".



























Это не БПЛА.





















Автор фоторепортажа - Грешнов А. Ноябрь 2009.



Столица афганской провинции Нангархар и на пороге зимы встречает летним теплом






ДЖЕЛАЛАБАД (провинция Нангархар, Афганистан), 7 ноя - РИА Новости, Андрей Грешнов. Административный центр восточной афганской провинции Нангархар, некогда цитадель талибов и оппозиционной "Исламской партии Афганистана", встречает путешественников по-настоящему летним теплом и низкими ценами, передает корреспондент РИА Новости.
Город, население которого превышает миллион человек, располагается в зоне субтропиков, а потому зимой там тепло, как поздней весной, а летом стоит нестерпимая жара при почти 100-процентной влажности. Многочисленные ирригационные системы, построенные десятилетия назад в Нангархаре советскими специалистами, превратили этот край в житницу Афганистана. Нангархарские крестьяне снимают урожаи овощей и фруктов по несколько раз в году, занимаются охотой и рыболовством, торговлей и строительством, не чувствуя себя обделенными судьбой.
В сравнении с Джелалабадом афганская столица, конечно, проигрывает во всем. Улицы в Джелалабаде и его пригородах в отличие от Кабула давно вымощены ровным асфальтом, воздух чист, так как машин в городе немного - местное население, как и 30 лет назад, когда автор этих строк последний раз был в Джелалабаде, предпочитает передвигаться на моторикшах, которые из-за своего маленького размера не создают пробок.
Почти все улицы Джелалабада торговые. От проезжей части, где стоят более дорогие магазины, в глубь глиняной застройки уходят целые торговые кварталы и города, где население продает всякую всячину - от золотых изделий до зубных щеток.
Здесь же в дукане, маленьком магазине, можно приобрести по своему вкусу отрез материи и сшить себе на заказ за несколько часов национальную одежду - "шальвари-камиз", подобрать национальный головной убор - паколь, который местные мастера тут же подгонят по голове.
Принимавшей корреспондента РИА Новости семье бизнесменов, которые живут в Джелалабаде, принадлежат десятки магазинов - от ювелирных дуканов до закроечных мастерских и парикмахерских, они сдают их в аренду. Арендаторы прекрасно знают хозяев помещений, всегда приветливы к ним и к их гостям.
В укромном дуканчике молодой мастер предложил на выбор несколько паколей и "свернул" его на специальной подушке, предварительно подпоров швы и намочив шапку водой. У иностранцев так туго и ровно сложить афганский национальный головной убор никогда не получится.
Самым удивительным при посещении Джелалабада оказалось то, местные жители, увидев иностранца, которые здесь большая редкость, безошибочно узнавали в нем русского и начинали говорить с ним на его родном языке. В свое время здесь работало очень много советских специалистов, которые учили афганцев русскому языку. Да и никто, кроме сумасшедших русских, никогда не рискнет так запросто разгуливать по старому городу и общаться с народом. Американцы тут вообще не появляются или передвигаются на бронетранспортерах очень большого размера, в полной боевой выкладке и спешиваться не рискуют.
То, что местные жители не любят других иностранцев кроме "шурави" (советских), корреспондент РИА Новости заметил при посещении городского общественного туалета. Внутри одной из кабинок было выведено мелом воззвание: "Смерть американским друзьям!".
ДОРОГА К ДЖЕЛАЛАБАДУ: СТРАШНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Посетить Джелалабад автор этих строк мечтал очень давно. Прошло ровно 30 лет, когда по этим местам пришлось поездить на танке. Это был далекий 1980 год. Горная трасса от Кабула до Джелалабада представляла обычную вырубленную в горах дорогу, которую часто минировали. С высоких скал, окружающих трассу, по военным колоннам постоянно стреляли. Зажатые в ущельях колонны горели, шла война.
Но и сегодня эта трасса, уже хороша асфальтированная, совсем не безопасна. Талибы и другие оппозиционеры планомерно уничтожают на ней бензовозы, которые возят из Пакистана бензин и дизельное топливо для войск НАТО. Первый дымящийся наливник попался нам уже перед въездом на перевал Махипар. За несколько минут до нашего появления граната угодила в кабину бензовоза, которая еще дымилась. Однако дизтопливо не воспламенилось, и водитель остался жив. Рядом ним стояли полицейские, помогавшие устранить затор и дать проехать машинам. Спастись от обстрела здесь можно только двигаясь на высокой скорости, но она резко падает при приближении машины к горным тоннелям.
Своды тоннелей круглые, тут могут разъехаться только легковушки, а большие фуры и бензовозы могут двигаться по вырубленным в горах проходам только посередине, чтобы не задеть стены. Поэтому военные и полиция на некоторое время перекрывают движение, позволяя двигаться в тоннелях попеременно в разные стороны.
На самой высокой точке Махипара в 80-е годы стояла советская застава, о чем напоминает "Привет из Джамбула" - до сих пор сохранившаяся надпись масляной краской на скале.
После спуска с Махипара начинает заметно теплеть, тоннелей больше нет и легковые автомобили несутся с большой скоростью. Шедшая в нескольких стах метрах впереди "Тойота-Королла" с пассажирами внезапно потеряла управление, врезалась в отбойник, но в пропасть не упала, а начала крутиться по трассе. Подъехав поближе и убедившись, что все живы и экстренной помощи не требуется, мы продолжили путь.
Сидевший за рулем афганский бизнесмен Эрик рассказал занятную историю, когда мы проезжали ущелье Танги-Абришом, что в переводе означает "Шелковое ущелье".
ОТ "ШУРАВИ" И ТАЛИБОВ ДО КАРЗАЯ
"Когда в 1996 году талибы наступали на Кабул, войска Северного альянса при отступлении заминировали все ущелье. Сначала талибы посылали на "разминирование" отдельных смертников, потом прорывались через минные поля на автомобилях, которые "цепляли" по пять-шесть мин, прежде чем окончательно разрушиться от взрывов. Но когда смертники и машины кончились, талибы погнали по минным полям стада баранов", - рассказал Эрик.
"Тогда в Джелалабаде уже были талибы, и мы с братом и начальником ГЭС "Дарунта" пробирались в Кабул, где надеялись спастись. Когда мы подъехали к ущелью, то содрогнулись. На протяжении километра лежали тела баранов и смертников и просто случайно убитых людей, повсюду валялось оружие. Отсюда мы уже пробирались ночью в Кабул пешком", - рассказал водитель белого "Мерседеса", на котором мы совершали путешествие.
Чуть дальше на трассе стоит ухоженный мавзолей Муллы Бурджана - бывшего министра обороны правительства талибов, память которого уважают все в этих местах. По словам собеседника, министр ранее был военным, служил в афганской армии и лишь потом перешел на сторону талибов. Он хотел, чтобы доктор Наджибулла, находившийся четыре года на территории миссии ООН в Кабуле после падения его "прокоммунистического" режима, стал бы премьер-министром страны. Но Пакистан его мыслей не разделял, а потому министр был убит ракетой, выпущенной по нему с пакистанского вертолета.
"Погиб он прямо на трассе, мавзолей теперь как память тому смутному времени. Все едут, останавливаются, заходят. И на мавзолей взглянуть, и на ущелье. Места здесь дивные", - улыбнулся Эрик.
Вся поездка до Джелалабада заняла у нас два часа. После горной трассы шла уже открытая дорога через зеленую провинцию Лагман. По обочинам дороги стояли жилища афганцев, разрушенные в ходе 30-летней войны, играли дети, гуляли бараны и верблюды.
"В этих местах тогда сильно воевали с "шурави". А теперь все забылось, вас снова любят. По сравнению с американцами вы очень много сделали для нашей страны, а народ у нас не глупый. Просто допустили большую ошибку в свое время. Америка тогда предложила моджахедам оружие, Саудовская Аравия - деньги, а Пакистан - свою территорию. Вот и стали воевать. И до чего довоевались? Устал наш народ от всех вооруженных людей - и от моджахедов, и от талибов, и от иностранных военных. Хочет жить в мире", - задумчиво сказал собеседник.
ДЖЕЛАЛАБАДСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО
На подъездах к ГЭС "Дарунта", пригороду Джелалабада, несколько раз останавливались у придорожных дуканов - здесь за копейки продают спелые гранаты, сахарный тростник, свежая рыба. Торговцы, увидев русского, вспоминали уже основательно подзабытые слова и норовили отдать все за бесценок. Очень были рады, что иностранец говорит на их языке.
Многие из них, те, кто постарше, 30 лет назад стреляли в этих местах в меня, а теперь вот просто мирно разговаривали. Время уходит, происходит большая переоценка ценностей. А главное, что государств, в которых родились мы, уже нет. Нет СССР, как нет и Демократической Республики Афганистан. Пройдут еще годы и, наверное, не будет и нынешних государств, в которых мы живем, а дети тех, кто сражался на этих горных тропах за непонятные сегодня идеалы, будут пересказывать внукам страшные истории о войне...
Рядом с ГЭС "Дарунта", которую построили советские специалисты, Эрик угостил меня свежевыловленной рыбой, которую мы сами выбрали у местных рыболовов. Было очень вкусно и необычно.
Вечером того же дня мы ездили к главе администрации уезда Бехсуд. Ночью проскочить туда можно спокойно, а вот днем - не рекомендуется.
"На той стороне моста, где начинается Бехсуд, сначала стреляют, а потом думают. Если узнают, что подстрелили русского, конечно, искренне огорчатся. Но на тебе же не написано, что не американец", - посмеялся брат Эрика - Атик, встретивший нас в Дарунте.
Ночевали мы в афганской семье - у двоюродных братьев Эрика и Атика. Спали в гостевой комнате на топчанах, после очень вкусного и сытного ужина. Завтракали свежей печенкой убитого теленка, яичницей, простоквашей, теплым молоком с сахаром, разнообразными фруктами. И, конечно, вели нескончаемые разговоры о превратности судеб.
Утром мы вновь гуляли по Джелалабаду, смотрели на древний синий глобус в центре города, оклеенный обрывками листовок, общались с полевыми командирами моджахедов на их роскошных виллах, пили с ними чай и вели бесконечно долгие разговоры.
Перед отъездом в Кабул мы зашли в маленькую харчевню на берегу реки Кабул, рядом с мостом, ведущим в уезд Бехсуд, в компании с длиннобородым местным моджахедом и ели "кераи" - заказное блюдо, в которое входили жареная козлятина, помидоры, перец и приправы. Прямо перед нами крестьяне добывали камень, вытаскивая валуны из бурных вод реки Кабул и укладывая их в трактор, паслись овцы...
Если бы в этих краях никогда не было войны, то здесь можно было бы построить дом и жить бок о бок с афганцами, которые по своей натуре, пусть и хитроваты, но порядочны. Они живут по шариату, верят в Аллаха и Мухаммеда. И этого права их никогда и никто не лишит. У каждого народа свои понятия о цивилизации и мироустройстве. Но ведь в этом и суть - все мы разные, но должны постараться сохранить в целости наш общий дом, имя которому планета Земля.






















Так делают паколи. Паколь — традиционный афганский головной убор в виде коричневого берета «две лепёшки».
Изготавливается из тонкой шерсти.
















Приводим статью из журнала «Вокруг Света» за Август 1987

Оливковая ветвь



Я застал Идриса Мамеда Гусейновича Ахунд-заде в тот момент, когда ученый собирался в дорогу. Через несколько часов он улетал в Сухуми, в Центральный институт субтропических культур.
— Можете называть меня Идрисом Максимовичем,— сказал он,— как наши специалисты в Афганистане...
В кабинете, на столе, заваленном бумагами и фотографиями, я заметил, вернее, мне сразу бросились в глаза две банки консервированных маслин с афганскими этикетками. Я с интересом рассматривал плоды, которые были раз в пять крупнее маслин, созревавших в пригородах Баку.
— Неужели из Джелалабадской долины? — не веря увиденному, удивился я.
— Оттуда, оттуда,— рассмеялся Идрис Максимович.— Мой сорт «Азербайджан-зейтун».


Джелалабадская долина...
Расположенная в северо-восточной части Афганистана, она окружена горами, которые не пропускают сюда холодные ветры, и лишь горячий воздух с Индийского океана проникает в нее через Гиндукушский перевал — единственную щель в горном массиве. Летом здесь температура поднимается до 60 градусов в тени, а зимой падает до 5 градусов мороза. Климат сухой, осадков выпадает 50—60 миллиметров в год. И понятно, что не всякая растительность может приспособиться к таким условиям. Но главная беда — в недостатке воды. Веками долина фактически была мертва, возродить для сельского хозяйства земли ее не удавалось, несмотря на то, что афганское правительство неоднократно обращалось за помощью к Турции, Пакистану, Египту и Ливану. Но специалисты и эксперты, приезжавшие знакомиться с Джелалабадской долиной, приходили к выводу, что здесь бросовые земли и вырастить на них ничего невозможно.

В 1964 году правительство Афганистана попросило советских ученых и специалистов оказать помощь в освоении Джелалабадской долины. Главным консультантом был назначен профессор Ахунд-заде. В научную бригаду входили профессор Тимирязевской сельскохозяйственной академии А. Д. Александров и сотрудник Сочинской опытной станции субтропических и южных плодовых культур, кандидат сельскохозяйственных наук М. И. Лаврийчук. Они пришли к выводу, что на этих землях можно выращивать апельсины, мандарины, пальмы и маслины.

Только необходимо строительство ирригационного комплекса.

И вот однажды долину огласили своим мощным ревом бульдозеры, тракторы, экскаваторы и самосвалы. Начали с расчистки земли от камней, которые занесла сюда река Кабул, за свою историю не раз менявшая русло.

Одновременно в поселке Дарунча, в 18 километрах от Джелалабада, копали водоем. Потом от него прорыли первый канал для электростанции и второй, протяженностью более 70 километров,— для полива бобовых и зерновых растений на создаваемой государственной механизированной ферме. Это было необходимо, чтобы создать в почве запас питательных веществ для будущих посадок...

— Плантацию маслин,— рассказывал Идрис Максимович,— мы сразу заложили почти на пяти гектарах. Весной деревья зацвели. Все! С каким нетерпением мы ждали урожая. Но...— профессор вздохнул,— плоды опали, еще не созрев. Сказался дефицит влаги. И не только... А если честно, то в Джелалабадской долине неудачи преследовали нас четыре года подряд. Представляете? Но с какой надеждой смотрели на нас местные жители! Через долину проходят пути кочевников, а они прекрасно понимали, что значит для страны, для них самих, если оживут эти мертвые земли. И уже во время строительства кочевники оседали в окрестностях Джелалабада, наблюдая за нашей работой, а потом и помогая нам. Вы бы видели их глаза...

Надежды афганцев не были обмануты. И когда собрали 1000 тонн цитрусовых и 20 тонн маслин — этот первый урожай стал настоящей победой. Теперь можно было закладывать уже промышленную плантацию на площади около 4 тысяч гектаров. Одних маслин только на орошаемых землях Джелалабадского комплекса посадили на 1200 гектарах. Ирригационный канал гарантировал и два и три урожая в год.

Слушая профессора Ахунд-заде, я все чаще ловил себя на мысли, что очень уж обыденно звучал его рассказ. Мне же прекрасно было известно, что решению афганского правительства об организации в Джелалабадской долине государственных сельскохозяйственных ферм противились владельцы этих земель. И особенно один из них — Гульбетдин Хекматьяр. Но когда я спросил о нем профессора, Идрис Максимович сначала непонимающе взглянул на меня и тут же нахмурился.

— Вон вы кого вспомнили. Хозяина, можно сказать, Джелалабадской долины. Не знаю, вероятно, мы с ним и виделись или даже разговаривали. Не помню...

Профессора я прекрасно понял, ему просто был неинтересен какой-то бывший владелец земли. Но вот сам Гульбетдин советского ученого запомнил на всю жизнь, как запоминают самого заклятого врага...

Гульбетдин Хекматьяр бежал в Пакистан сразу после Апрельской революции.

Когда солнце поднималось выше минаретной решетки, Хекматьяр собирал в доме преданных ему людей. Здесь рождались самые коварные планы.

В гостиной Гульбетдина, освещенной мерцанием светильников и тлеющими углями камина, находился только один человек — его ближайший помощник и доверенное лицо Шахрияр. Сидя на ковре, он внимательно слушал речь хозяина.

— Мы обязаны взорвать ирригационный комплекс в долине, разрушить госфермы и другие сооружения. Пусть Нанграханская провинция снова станет пустыней. И для этого,— он сделал паузу,— вы сегодня нападете на госферму и приведете мне моего бывшего слугу Селима Хазара. Ты все понял?..

В згу же ночь после наступления комендантского часа душманы Шахрияра совершили налет на народных ополченцев, охранявших госферму «Халда». Нападавшие потеряли пять человек, но задание выполнили.

Хекматьяр тотчас же потребовал привести Селима. И того, избитого и связанного, бросили к ногам Гульбетдина. Долго смотрел он на повергнутого наземь человека.

— Скажи, чем заманили тебя неверные, что ты пошел в услужение к врагам ислама? — Хекматьяр кивнул слугам, и те поставили пленного на ноги.

Селим взглянул на своего бывшего хозяина и с ноткой обреченности в голосе хрипло произнес:

— Они мне дали то, что ты отнимал у меня всю жизнь.

— Что же? — брови Гульбетдина изумленно поползли вверх.— Землю? Деньги?

— Нет, они увидели во мне человека, равного себе. Такое не оценить деньгами да и не сравнить со владением всей Джелалабадской долиной.

Гульбетдин едва унял вспышку гнева.

— Судьба каждого из нас в руках аллаха,— произнес он.— Противиться его воле — преступление. А ты уже совершил это преступление. Ты не только умрешь, а будешь навеки проклят. Но,— пристально взглянул на бывшего слугу Гульбетдин,— ты можешь заслужить прощение и даже награду, если поможешь нам в священной борьбе с неверными. От тебя требуется немногое — показать, как и где лучше взорвать ирригационный комплекс. А мои люди...

— Я не предатель, Хекматьяр,— сказал Хазар, понимая теперь, для чего он потребовался бывшему хозяину.

Профессор Ахунд-заде выезжал в Афганистан шесть раз и пробыл в этой стране в общей сложности четыре года. Последняя его командировка длилась 16 месяцев.

— Вы знаете, о чем я тогда мечтал? — неожиданно спрашивает Идрис Максимович.— Чтобы Джелалабадский ирригационный комплекс помог обеспечить малоземельных крестьян орошаемыми сельскохозяйственными участками. Поэтому вторым этапом нашей работы стало освоение земель зоны построенного оросительного канала площадью в 30 тысяч гектаров и создание здесь госферм. Срочно строились теплицы, были организованы два питомника по выращиванию саженцев цитрусовых культур и маслин, а также пород деревьев для ветрозащитных полос. Для защиты от суховеев решили сажать эвкалипты, гульбит — по четыре-шесть рядов. Ну а сейчас,— заулыбался Идрис Максимович,— коллекция маслин насчитывает более 60 сортов. Самая богатая среди таких восточных стран, как Иран, Турция, Ирак. В Джелалабадской долине, на некогда мертвой, считайте, земле, плодоносят маслины! В этом есть заслуга, конечно, и сотен советских специалистов — гидротехников, мелиораторов, строителей, механиков, агрономов, учителей, экономистов...

О некоторых советских специалистах был наслышан и я. Например, о главных специалистах А. Ф. Мичурине и А. М. Десятникове, агрономе В. А. Сидельникове, почвоведе М. И. Кочубее и о многих других. И сейчас, глядя на седовласого профессора, я верил, что такие люди могли не только оживить бросовые земли, но и перевернуть души человеческие. Да так оно и было. Правда, Идрис Максимович, очевидно, об этом и не догадывался...


Когда Гульбетдин снова вызвал Шахрияра, тот сразу понял — игра с Селимом не удалась. Не успел он войти в гостиную, как хозяин хлопнул в ладоши, и из другой двери появился его слуга Ганиб.

— Говори,— коротко приказал Гульбетдин.

— В самое ближайшее время неверные собираются пустить консервный завод в Джелалабаде,— несколько поспешно и испуганно произнес Ганиб. Отпустив слугу, Хекматьяр возбужденно зашагал по ковру.

— Ты слышал? — он исподлобья взглянул на Шахрияра.— Этого нельзя допустить. Так вот! Все операции отменяю. Ты должен камня на камне не оставить от этого завода. Всех людей бросить на это.

— Всех? — растерялся Шахрияр.— Но мы уже готовы к нападению на нефтегазовое месторождение в Мезери-Шерифе, Шибергане, готовы взорвать ГЭС в Пули-Хумри...

Гульбетдин не дал ему договорить:

— Маслины Джелалабадской долины дороже нефти, газа, электричества. Если мы уничтожим ирригационный комплекс со всеми его сооружениями, земля там снова станет мертвой. Мы нагоним страх на сотни и тысячи новых помощников нынешнего правительства. Мы сделаем из них солдат нашей веры и аллаха.

Хозяин снова хлопнул в ладоши и, когда неслышно появился Ганиб, приказал:

— Утром казнить Селима и принести мне его голову,— слуга исчез, и Хекматьяр вновь повернулся к Шахрияру.— Я тебе верю, ты свято выполняешь мою волю и предан мне...— Он замолчал, хотя каждый понял, о чем идет речь. Несколько дней назад Шахрияр жестоко расправился с каимом мечети в городе Герате, что усомнился в проповедях Гульбетдина, призывавшего всех мусульман встать на сторону душманов.

— Помни, Шахрияр,— жестко произнес Гульбетдин,— не взорвешь консервный завод — закую в цепи и брошу в колодец. Как я это сделал с Селимом.

В крепости Гульбетдина было около 30 безводных колодцев. В одних хранилось зерно, в других — соль, а в наиболее глубоких, настоящих тайниках, которые сверху закрывались плотно подогнанными плитами, находились пленники. Когда-то здесь располагались жертвенники древнего Афганистана.

— Завтра на рассвете,— приказал Гульбетдин,— ты со своими нукерами сделаешь Джелалабадскую долину великим жертвенником...

Ни звука, ни лучика света не проникало в каменный колодец, где томился Селим Хазар. Тяжелая цепь оттягивала руки, нестерпимо мучила жажда. Глядя перед собой в черную стену тьмы, Селим сидел не шевелясь.

Скрежет отодвигаемой плиты гулкой волной прокатился по колодцу и оглушил на мгновение Селима. И снова тишина. Но долгожданный живительный луч света так и не появился. Неужели уже ночь? И тут сверху послышался шорох, скатившийся по каменным стенкам чьим-то шепотом:

— Селим, брат мой...

Хазар громыхнул цепями, приподнимаясь и вглядываясь вверх. Не почудилось ли ему? Но в тот же момент послышался громкий отчетливый голос:

— Селим, это я, Ганиб, прими наш привет из Джелалабадской долины. Выше голову, герой...

— Ты пришел забавляться? — гневно отозвался Хазар.— Жаждешь моей крови, хищный ворон из черной стаи Гульбетдина?

— Эй, Селим, ты, верно, утратил рассудок, сидя в этом каменном мешке? Прижмись к стене, я брошу тебе веревку...

Дальнейшее пленнику показалось похожим на сон. Его, дрожащего от холода и нервного возбуждения, вытянули наверх в душную непроглядную ночную темень. Ганиб вывел ослабевшего и ничего не понимающего Селима к наблюдательной угловой башне. Здесь Селим увидел почти всех слуг Гульбетдина и с ними еще четверых. Не сразу Хазар узнал в них своих товарищей из народного ополчения.

— У нас есть автоматы и ружья. Надо спешить: на рассвете Шахрияр со своими нукерами уйдет в Джелалабадскую долину. Мы должны помешать им...

Рано утром Гульбетдина разбудил телохранитель. То, что он сообщил, ошеломило Хекматьяра. Потом, опомнившись, он бросился в штаб душманов, к верному Шахрияру, чтобы самому убедиться в случившемся. Однако еще издали, увидев разрушенное взрывом здание, понял, что все сказанное телохранителем правда: его «верные» нукеры вместе с Ганибом уничтожили отряд Шахрияра...

— Вскоре мы собрали великолепный урожай,— продолжал рассказывать Ахунд-заде,— около двух тысяч тонн маслин. Тогда же на территории госфермы № 3 заложили сад дружбы афганского и советского народов, который теперь плодоносит...



На митинге в честь открытия сада дружбы от имени советских специалистов выступил профессор Ахунд-заде. Всего несколько слов сказал: о цветущей оливковой ветви, прекраснее которой ничего в мире нет, как нет для человека задачи благородней, чем вырастить богатый урожай на некогда пустовавшей земле.

Министр ирригации и сельского хозяйства Афганистана просил Ахунд-заде подытожить опыт по освоению земель Джелалабадской долины и на основании его составить рекомендации на будущее. Над этим он сейчас и работает...

И я абсолютно уверен, что прекрасная мечта о завтрашнем дне без вражды и крови, о будущем, наполненном запахом цветущих оливковых рощ, дававшая силы бороться с душманами Селиму, Ганибу и другим честным афганцам, обязательно сбудется.

Леон Суджан
Фото В. Гинсбурга, С. Севруга (цвет) и Г. Надеждина



счетчик посещений contador de visitas sexsearchcom
 
 
sexads счетчик посетителей Культура sites
© ArtOfWar, 2007 Все права защищены.