Art Of War - Военно-исторический литературный портал

Схватка за власть. «Агат» - дополнительные предложения. Баграм. «К положению в «А». «Байкал-79».

В течение лета 1979 года оппозиционные выступления при поддержке и активном участии духовенства охватили большую часть сельских районов страны. Уже к осени власть утратила свои позиции в 18 из 26 провинций. В ряде провинций вооруженные отряды оппозиции разных мастей, используя промахи правительства при проведении реформ, организовали вооруженные выступления и добились значительных успехов: на юго-западе - белуджи, на востоке - нуристанцы, в центре при поддержке шиитов Ирана – хазарейцы. Особую озабоченность правительства вызывали центральные провинции, где исторически проживали хазарейцы (Хазараджат), реальная власть правительства в которых либо отсутствовала, либо была номинальной.

Справка:

Историческая область Хазараджат (место компактного проживания хазарейцев -около 11% населения), включающая провинции Бамиан, Гур, Урузган и прилегающие территории провинций Балх, Баглан, Герат, Газни, Парван и Саманган. Основу хазарейцев (хазара, самоназвание, от персидского «тысяча»; военное подразделение кочевников) составили монголоязычные кочевники, в их этногенезе участвовали также тюркские и иранские племена.

Белуджи компактно проживают в афганской провинции Нимроз, частично в провинциях Фарах и Гильменд, прилегающих к пакистанскому Белуджистану.

Нуристанцы проживают в труднодоступных районах граничащих на севере с провинцией Бадахшан, на юге - Лагман, на западе - Панджшер и на востоке - с пакистанской Северо-Западной пограничной провинцией.

После Апрельской революции новое правительство прекратило финансирование и обеспечение (отменены льготы, поставки оружия и боеприпасов) приграничных племен, на которые ранее возлагалась охрана государственной границы. Распространение на приграничные племена (основную массу которых составляли пуштуны) принудительного призыва в армию рассматривалось ими как посягательство на вековые традиции и отбросило племенные воору-женные формирования в ряды оппозиции. Племенное ополчение перестало выполнять традиционную роль пограничной охраны и занялось «самоснабжением» за счет перевозчиков грузов, включая и достаточно крупные армейские колонны. Резко сократился товарооборот внутри страны. Население и ранее не демонстрировавшее симпатии центральной власти поддерживало тех, кто реально владел ситуацией на месте. Пользуясь поддержкой населения, оппозиция расширяла зоны своего влияния. В ответ авиация правительственных войск приступила к нанесению бомбо-штурмовых ударов с использованием поставляемых из СССР зажигательных и кассетных бомб, стирая с лица земли целые кишлаки, что способствовало вовлечению в вооруженное сопротивление власти все более широких слоев населения.

Отступая под ударами мятежных формирований в крупные административные центры под прикрытие имевшихся там гарнизонов, власть утрачивала свое влияние на значительную часть территории, а, следовательно, и населения. Правительство, по существу, контролировало только центры провинций, опираясь на стоящие там гарнизоны. В условиях развернувшегося вооруженного противодействия государственным реформам на армию возлагалась задача по охране большого количества объектов (уездные центры, объекты инфраструктуры, коммуникации), которая могла быть выполнена только при условии создания малочисленных гарнизонов силою от взвода до батальона. Подразделения, выделенные для охраны, находились на значительном расстоянии друг от друга и не имели связи не только между собой, но и со штабами своих частей. В ряде уездных и даже провинциальных центров гарнизоны были блокированы мятежниками — Ургун, Асадабад, Хост. В местах постоянной дислокации дивизий оставалось до двух пехотных батальонов, которые сопровождали грузы, необходимые для поддержания жизнедеятельности частей. Зачастую таким отрядам приходилось пробиваться с боем через территорию, контролируемую мятежниками. Малочисленность и разбросанность гарнизонов не позволяли вести боевую подготовку и воспитательную работу. В это же время такие условия были благоприятны для воздействия вражеской пропаганды на личный состав.
Вознесенный на вершину власти в результате переворота, совершенного группой прогрессивно настроенных офицеров кабульского гарнизона при пассивной позиции основной массы командного состава, Н.Тараки считал армию социальной опорой революционных перемен афганского общества. Увлеченный миражем революционных преобразований многовекового уклада жизни афганцев, «успехами» межфракционной борьбы, приведшей к изгнанию из армейской среды инакомыслящих, он поздно заметил, что его «опора» уже давно находится в руках его «ученика и соратника по партии» премьер-министра и министра обороны Х.Амина.

Неудержимое стремление Амина к власти сильно усложняло внутриполитическую обстановку в стране. Занимая второе место в государственной иерархии, путем умелой расстановки преданных ему кадров, Амин занял ведущие партийно-правительственные посты и приступил к «зачистке» политического и административного пространства.
Против Амина выступили активные участники Саурской революции: министр внутренних дел Ватанджар (смещенный Амином в июле с поста министра обороны), министр по делам границ Ш.Маздурьяр (смещенный с поста министра внутренних дел в июле), начальник службы безопасности АГСА А.Сарвари, министр связи С.М. Гулябзой. Обеспокоенные ухудшением военно-политической обстановки в стране и действиями Амина по устранению не-угодных от власти, они попытались выступить против проводимой Амином политики. Однако их попытки получить поддержку у Тараки оказались безрезультатными. О вынашиваемых ими планах и замыслах Амину немедленно становилось известно от преданных ему людей: заместителя начальника службы безопасности (АГСА) Наваба Али, начальника управления внутренней контрразведки АГСА Азиза Ахмада Акбари и умело расставленных осведомителей в высших армейских кругах. Со своей стороны Амин принял решительные меры по дискредитации этой группы, названной им «бандой четырех».

Поздно прозревший Тараки не смог оказать серьезного противодействия планам Амина. К концу августа 1979 года он, официально занимая высшие посты в партии и государстве, фактически не располагал реальной властью.
Логическим итогом этой борьбы явился конфликт между Амином и Тараки, завершившийся изоляцией, а затем и физическим уничтожением последнего. 14 сентября 1979 г. в резиденции Тараки, куда был приглашен Амин, произошло вооруженное столкновение. Стреляли в Амина, поднимавшегося по лестнице к Тараки. Во время перестрелки был убит начальник охраны Тараки, в то же время близкий Амину, член ЦК НДПА С.Тарун. Амин, опираясь на верные ему части Кабульского гарнизона, арестовал Тараки и обвинил его в организации террора. Присутствие в кабинете Тараки в момент перестрелки советского посла А.Пузанова, генерала армии И.Павловского, главного военного советника генерал-лейтенанта Л.Горелова, представителя КГБ генерал-лейтенанта Л.Богданова, гарантировавших Амину безопасность во время встречи, позволило подозревать советских представителей в причастности к случившемуся и впоследствии послужило основанием для отзыва посла.
Преданные Амину «командос» окружили резиденцию и арестовали Тараки. В результате последовавших вслед за этими событиями репрессий была арестована большая группа офицеров, подозреваемая в приверженности Тараки и «банде четырех». В течение нескольких ночей на полигоне 4 танковой бригады в районе тюрьмы Пули-Чархи на окраине Кабула звучали выстрелы, и еще длительное время в районе полигона замечали собак с человеческими конечностями в пастях. Ватанджар, Гулябзой, Маздурьяр и Сарвари были вынуждены скрыться на территории советского посольства. Несколькими днями позже сотрудниками КГБ их тайно вывезли на территорию СССР (операция «Радуга»).

На состоявшемся 15 сентября пленуме ЦК НДПА Амин был избран Генеральным Секретарем, а Тараки освобожден с этого поста и исключен из членов партии. На последовавшем следом за пленумом заседании Революционного совета Амин был назначен его председателем вместо Тараки. Таким образом, вся партийная (генеральный секретарь ЦК НДПА), государственная (председатель Революционного совета, верховный главнокомандующий, премьер-министр) и военная (министр обороны) власть были сосредоточены в одних руках.
9 октября по кабульскому радио было передано сообщение о кончине Нур М.Тараки после непродолжительной, но тяжелой болезни.

Устранение Тараки углубило раскол среди личного состава армии, особенно среди офицеров. Последовавшие следом за этими событиями репрессии в отношении командного состава армии, государственных служащих, общественных и духовных лидеров, осуждавших Амина или выражавших несогласие с проводимой им политикой, усугубили и без того критическое состояние армии и общества. В результате перетрясок на командные должности (включая Министерство Обороны, командование корпусов, дивизий и бригад) пришло значительное количество офицеров (в основном на основании родственных связей или личной преданности руководству) не обладавших соответствующими знаниями и навыками. Командный состав армии распался на отдельные группы в зависимости от приверженности партийным лидерам.

Аналогичному расколу по признаку личных симпатий к афганским лидерам и их взглядам подвергся аппарат советских советников и дипломатическое представительство.

14 октября в гарнизоне Ришхор (на юго-западной окраине Кабула) в 7-й пехотной дивизии вспыхнул мятеж. Преданные Тараки офицеры попытались вывести свои подразделения из военного городка и двинуться к центру Кабула. Предполагалось, что их выступление поддержат летчики авиагарнизона Баграм и другие части Кабульского гарнизона.

Подавлением мятежа лично руководил начальник Генштаба Мухаммад Якуб – зять Амина. Гарнизон был блокирован верными Амину частями и службой безопасности. Ришхорский мятеж, не поддержанный другими воинскими частями, был подавлен на третий день. К подготовке этого выступления армейских частей оказались причастны видные партийные деятели, ответственные работники Кабульского горкома НДПА и другие приверженцы Тараки. Многие его участники подверглись арестам и казням. Арестовано было и большое число партийных функционеров из числа гражданских лиц за причастность к восстанию.

Сложившаяся в Афганистане обстановка потребовала от руководства СССР выработки решения о дальнейшем развитии ситуации и мерах по ее стабилизации.
Документ.
Сов. секретно.
ЦК КПСС

Обстановка в Афганистане после событий 13-16 сентября с.г., в результате ко-торых Тараки был отстранен от власти и затем физически уничтожен, остается крайне сложной.

В стремлении укрепиться у власти Амин, наряду с такими показными жестами, как начало разработки проекта конституции и освобождение части ранее арестованных лиц, на деле расширяет масштабы репрессий в партии, армии, государственном аппарате и общественных организациях. Он явно ведет дело к устранению с политической арены практически всех видных деятелей партии и государства, которых он рассматривает в качестве своих действительных или потенциальных противников.

По имеющимся данным, в настоящее время Амином готовится расправа над группой членов Политбюро ЦК НДПА (Зерай, Мисак, Панджшири), которым предъявляются вымышленные обвинения в "антипартийной и контрреволюционной деятельности". На состоявшемся недавно пленуме ЦК НДПА Амин ввел в руководящие органы партии наиболее преданных ему лиц, в том числе ряд своих родственников.

Эти действия Амина ведут к дальнейшему углублению раскола в НДПА, ликвидации здорового ядра в партии и ослаблению ее влияния на социально-политическую жизнь страны. Они отвлекают также руководство страны от решения актуальных задач строительства нового общества и от борьбы с внутренней контрреволюцией. Между тем, хотя в последнее время военное положение в Афганистане несколько стабилизировалось, нет никаких оснований считать, что мятежники отказались от попыток свержения правительства насильственным путем.

Действия Амина вызывают растущее недовольство прогрессивных сил. Если раньше против него выступали члены группы "Парчам", то сейчас к ним присоединяются и сторонники "Хальк", отдельные представители государственного аппарата, армии, интеллигенции, молодежи. Это порождает неуверенность у Амина, который ищет выход на путях усиления репрессий, что в еще большей степени сужает социальную базу режима. Значительная часть населения страны занимает в отношении нового руководства и проводимых им мероприятий настороженную и выжидательную позицию. Это относится и к настроениям личного состава армии.

Настораживают поступающие сигналы о налаживании Амином контактов с представителями правомусульманской оппозиции и вождями враждебных правительству племен, в ходе которых с его стороны проявляется готовность договариваться с ними о прекращении ими вооруженной борьбы против нынешнего правительства на "компро-миссных" условиях, фактически в ущерб прогрессивному развитию страны.

В последнее время отмечаются признаки того, что новое руководство Афганистана намерено проводить "более сбалансированную политику" в отношениях с западными державами. Известно, в частности, что представители США на основании своих контактов с афганцами приходят к выводу о возможности изменения политической линии Аф-ганистана в благоприятном для Вашингтона направлении.

Поведение Амина в сфере отношений с СССР все более отчетливо обнажает его неискренность и двуличие. На словах он и его приближенные высказываются за дальнейшее расширение сотрудничества с Советским Союзом в различных областях, а на деле допускают действия, идущие вразрез с интересами этого сотрудничества. Внешне соглашаясь с рекомендациями советских представителей, в том числе по вопросу сохранения единства в руководстве НДПА и ДРА, и заявляя о готовности укреплять дружбу с СССР, на практике Амин не только не принимает мер по пресечению антисоветских настроений, но и сам фактически поощряет подобные настроения. В частности, по его инициативе распространяется версия о причастности якобы советских представителей к "попытке покушения" на него во время событий 13-16 сентября с.г. Амин и его ближайшее окружение не останавливаются перед клеветническими вымыслами об участии советских представителей в репрессивных акциях, проводимых в Афганистане.

Таким образом, в лице Амина нам приходится иметь дело с властолюбивым, отличавшимся жестокостью и вероломством деятелем. В условиях организационной слабости НПДА и идейной незакаленности ее членов не исключена опасность того, что ради сохранения личной власти Амин может пойти на изменение политической ориентации режима.

Вместе с тем Амин, судя по всему, понимает, что внутренние и внешние трудности развития афганской революции, географический фактор, зависимость Афганистана в обеспечении повседневных потребностей армии и народного хозяйства обусловливает объективную заинтересованность афганского руководства в поддержании и развитии всесторонних афгано-советских отношений. Понимание Амином того факта, что на данном этапе он не может обойтись без советской поддержки и помощи, дает нам возможность оказывать на него определенное сдерживающее влияние.

В Народно-демократической партии Афганистана и в афганской армии сохраняются здоровые силы, выражающие серьезную озабоченность складывающейся обстановкой в стране, которая может привести к утрате завоеваний апрельской революции. Однако эти силы разобщены и находятся по существу на нелегальном положении.

С учетом изложенного и исходя из необходимости сделать все возможное, чтобы не допустить победы контрреволюции в Афганистане или политической переориентации Амина на Запад, представляется целесообразным придерживаться следующей линии.

1. Продолжать активно работать с Амином и в целом с нынешним руководством НДПА и ДРА, не давая Амину поводов считать, что мы не доверяем ему и не желаем иметь с ним дело. Использовать контакты с Амином для оказания на него соответствующего влияния и одновременно для дальнейшего раскрытия его истинных намерений.

2. Исходя из этой нашей общей линии в отношении Амина на данном этапе и учитывая неоднократно высказывавшееся им пожелание совершить официальный или рабочий визит в Москву для встречи с Л.И.Брежневым и другими советскими руководителями, следовало бы дать ему в принципе положительный ответ, не определяя, однако, сейчас конкретных сроков этого визита.

3. Постоянно обращать внимание Амина на необходимость соблюдения коллегиальности руководства, норм партийной жизни и правопорядка, на недопустимость продолжения безосновательных репрессий в отношении партийных, военных и других кадров.

4. По линии всех советских учреждений в Афганистане усилить изучение обстановки в стране, а также руководящих деятелей партийного и государственного аппарата, командного состава армии, органов безопасности. При беседах с лидерами, дружественно настроенными к СССР и обеспокоенными судьбой апрельской революции, не создавать впечатления, что нами одобряется все происходящее сейчас в Афганистане, не отталкивать таких лиц. В то же время избегать открытой критики тех или иных действий нынешнего афганского руководства, чтобы не давать повода Амину и его сторонникам обвинить нас во вмешательстве во внутренние дела.

5. Военную помощь Афганистану оказывать сейчас в ограниченных масштабах. С учетом реальной обстановки в стране и необходимости дальнейшего ведения боевых действий против мятежников, продолжать поставки стрелкового оружия, запасных частей, минимально необходимого количества боеприпасов и вспомогательного военного имущества. Положительно рассмотреть просьбу афганского руководства о поставке легкого стрелкового оружия для народной милиции ДРА. От дальнейших поставок тяжелого вооружения и военной техники пока воздержаться, тем более, что реальной необходимости в этом сейчас нет, а создавать излишние запасы такого вооружения и боеприпасов в Афганистане нецелесообразно.

6. Находящимся в Афганистане советским воинским подразделениям (узел связи, парашютно-десантный батальон, транспортные авиационные эскадрильи самолетов и вертолетов), а также отряду по охране советских учреждений продолжать выполнять поставленные задачи. От направления в Кабул по просьбе Амина советского воинского подразделения для его личной охраны воздержаться.

7. В области экономического сотрудничества следует придерживаться линии на выполнение имеющихся обязательств по подписанным соглашениям. Однако к рассмотрению поступающих от Амина все новых просьб об оказании экономической и финансовой помощи, включая поставки нефтепродуктов, продовольственных и промышленных товаров, подходить очень осмотрительно и решать эти вопросы с учетом наших возможностей и действительных потребностей афганской стороны, не допуская создания ею за наш счет резервов на длительный срок.

8. Наши советники, находящиеся в Афганистане по линии Минобороны, КГБ и других советских министерств и ведомств, должны оставаться там и выполнять поставленные перед ними ранее задачи. Принимая, однако, во внимание, что Амин настойчиво проводит тезис о "равной ответственности" афганских должностных лиц и советских представителей за работу соответствующих афганских ведомств, должно быть исключено участие советских представителей и советников в мероприятиях афганской стороны, которые могли бы бросить тень на Советский Союз.

Просьбы афганской стороны о посылке дополнительно советских советников того или иного профиля тщательно взвешивать и удовлетворять только в тех случаях, когда это будет отвечать нашим интересам.

9. Продолжать практику взаимных консультаций и обменов мнениями с Амином и другими руководителями ДРА по вопросам внешней политики с целью разъяснения нашей позиции по конкретным вопросам, а также выяснения намерений афганской стороны во внешних делах. В необходимых случаях и в соответствующей форме давать понять Амину о нашем неодобрительном отношении к его заигрыванию с Западом.

Одновременно по дипломатическим, а также специальным каналам продолжать принимать меры против вмешательства других стран, в частности соседних с Афганистаном, в его внутренние дела.

10. В советской печати ограничиваться в основном сообщениями фактического порядка о происходящем в Афганистане, положительно характеризуя лишь те мероприятия афганского руководства, которые содействуют углублению советско-афганского сотрудничества, упрочению завоеваний апрельской революции и развитию ДРА по пути прогрессивных социально-экономических преобразований.

11. Совпосольству в Кабуле, Комитету госбезопасности СССР, Министерству обороны и Международному отделу ЦК КПСС изучать политику и практические действия X.Амина и его окружения в отношении афганских интернационалистов, патриотов, а также кадров, прошедших обучение в Советском Союзе и социалистических странах; реакционного мусульманского духовенства и вождей племен; внешнеполитических связей Афганистана с Западом и в особенности с США, а также с КНР.

При наличии фактов, свидетельствующих о начале поворота X.Амина в антисоветском направлении, внести дополнительные предложения о мерах с нашей стороны.
Просим рассмотреть.

А.Громыко Ю.Андропов Д.Устинов Б.Пономарев
29 октября 1979 г.
Обеспокоенное возможностью изменения Х.Амином политического курса, руководство СССР предусмотрело возможные варианты действий с целью воспрещения не управляемого развития событий.

В конце октября 1979 года группа офицеров 103-й вдд по распоряжению Министерства обороны приняла участие в оперативно-полевой поездке в Афганистан. Изучению подлежали административные и военные объекты в Кабуле, аэродромы в Баграме и Кандагаре. В группу, возглавляемую заместителем командующего ВДВ генерал-лейтенантом Гуськовым Н.Н., входили несколько офицеров управления командующего ВДВ, а также командир витебской воздушно-десантной дивизии генерал-майор Рябченко И.Ф. и командиры полков.

Противоречивость поступавшей руководству СССР информации от уполномоченных представителей советского посольства, Комитета госбезопасности СССР, Министерства обороны и Международного отдела ЦК КПСС о военно-политической обстановке в Афганистане склонила высшее руководство страны к выбору силового решения наболевшей проблемы.

В октябре 1979 года высшее советское руководство рассмотрело возможность приведения к власти в Афганистане других политических лидеров силами внутренней оппозиции. В начале ноября находившийся в эмиграции в Праге руководитель фракции «Парчам» Б.Кармаль прибыл в Москву по приглашению председателя КГБ СССР Ю.Андропова.

Одновременно КГБ приступил к установлению контактов с антиаминовской оппозицией на местах и оказанию ей помощи в отстранении Х.Амина от власти. Не полагаясь на успехи заговорщиков в достижении этой цели, в недрах ведомства параллельно прорабатываются варианты физического устранения Амина с привлечением своих специалистов - операция «Агат». Планирование операции и координация действий на высшем уровне было возложено на первого заместителя начальника Первого главного управления (ПГУ, внешняя разведка) КГБ СССР генерал-лейтенанта Кирпиченко В.А., снискавшего в ведомстве авторитет высокими аналитическими способностями и верными прогнозами развития ситуации. "Задача была поставлена - оказать поддержку парчамистам всеми имеющимися в нашем распоряжении силами, чтобы, осуществив переворот, обеспечить их приход к власти, поскольку Амин стал опасен".

Во второй половине ноября КГБ приступил к подготовке операции по отстранению Амина от власти. Нейтрализацию высшего командного состава афганской армии и боеспособных частей планировалось осуществить своими силами. Не исключалось и привлечение антиаминовской оппозиции, для вооружения которой был создан большой запас стрелкового оружия и боеприпасов на подконтрольной посольству территории.

Для проведения операции привлекались сотрудники резидентуры КГБ в Кабуле и оперативно-боевые группы из офицеров спецрезерва КГБ, прошедшие обучение на Курсах усовершенствования офицерского (оперативного) состава (специальные курсы КГБ СССР при Высшей Краснознаменной школе КГБ). Одна из таких групп в составе 18 офицеров во главе с Голубевым А.Т. в конце ноября прошла инструктаж в штаб-квартире ПГУ КГБ СССР в Ясенево.

Доподготовка группы применительно к местным условиям осуществлялась в Ташкенте на войсковом полигоне при содействии начальника особого отдела ТуркВО Спивакова В.М.

Усиление огневой мощи спецгрупп КГБ при нейтрализации или захвате большого количества военных и государственных объектов предполагалось осуществить за счет армейских частей и подразделений без раскрытия замысла и деталей операции.

В конце ноября силовой вариант устранения Амина от власти был рассмотрен на заседании комиссии по Афганистану (председатель Громыко, Устинов, Андропов, Пономарев). Для проработки различных вопросов привлекались представители различных организаций и ведомств. Анализ внешне- и внутриполитической обстановки в Афганистане был возложен на заместителя председателя КГБ СССР начальника 1-го Главного управления КГБ СССР (внешняя разведка) Крючкова В.А.

После одобрения высшим руководством общего замысла операции 4 декабря в Афганистан для изучения обстановки, детализации плана операции и организации ее проведения на месте направлен В.Кирпиченко. Вместе с ним с аэродрома Чкаловское вылетает группа офицеров штаба ВДВ во главе с заместителем командующего ВДВ генерал-лейтенантом Гуськовым Н.Н. Неоднократно бывавшему в Афганистане в течение прошедшего года и достаточно хорошо ориентировавшемуся в сложившейся обстановке, Н.Гуськову было поручено руководство привлекаемыми к операции частями и подразделениями ГРУ и ВДВ. О развитии ситуации он систематически докладывал начальнику Генерального штаба Маршала Советского Союза Н.В. Огаркову и начальнику Главного оперативного управления Генерального штаба генерала армии В.И. Варенникову и действовал на основании отданных ими устных распоряжений. Для координации деятельности в группу Н.Гуськова был включен представитель ПГУ КГБ СССР Костромин Л.П., прибывший вместе с В.Кирпиченко.

Непосредственное руководство операцией было возложено на специального представителя Председателя КГБ СССР в Афганистане генерал-лейтенанта Иванова Б.С. К отработке отдельных деталей плана привлекались сотрудники представительства КГБ в Афганистане возглавляемые полковником Богдановым Л.П. и резидентуры КГБ (резидент Осадчий В.И.).

К тому времени разведывательно-диверсионные группы КГБ активно изучали обстановку в стране и административно-военную инфраструктуру афганской столицы.

Проанализировав систему принятия решений, разработчики операции пришли к выводу, что находившимися в Кабуле силами могли руководить и отдавать им приказы только три человека: сам Амин, начальник Генерального штаба Махаммад Якуб и племянник диктатора, начальник службы безопасности Асадулла. Поэтому в первую очередь предстояло нейтрализовать именно этих лиц. Операция планировалась в два этапа. Оказать содействие «здоровым силам в НДПА» по устранению тройки, задействовав возможности советской агентуры. В дальнейшем, выдвинув из Баграма армейские подразделения, совместно с оппозиционными Х.Амину силами из фракций «Хальк» и «Парчам» захватить важные государственные и стратегические объекты в Кабуле, тем самым стабилизировать обстановку и не допустить возникновения осложнений.

Наращивание сил и средств для проведения операции предполагалось осуществить поэтапно. Местом сосредоточения основных ударных сил была выбрана авиабаза Баграм.

Справка:

Авиабаза Баграм (провинция Парван). 1 492 м над уровнем моря. Взлетно-посадочная полоса построена в 1976 году из бетона, длина 3003 м, ширина позволяла взлетать одновременно звену истребителей. Ее радиотехническое оборудование и средства руководства полетами были поставлены Советским Союзом и обеспечивали круглосуточный прием тяжелых транспортных самолетов (типа Ил-76) и стратегических бомбардировщиков.
Стоянки для самолетов были оборудованы заглубленными укрытиями из валунов и камней, залитых бетоном, с убежищами, связью и всеми необходимыми коммуникациями. Аэродром имел ремонтную базу, мастерские, склады и хранилища для горючего.

Инфраструктура авиабазы, ее удачное расположение на относительно небольшом удалении от Кабула (60 км севернее) в стороне от центральной магистрали, небольшой гарнизон представляли идеальное место для скрытного приема и размещения сил и средств для проведения намеченной операции. Размещенный на ней парашютно-десантный батальон при незначительном усилении его огневой мощи мог обеспечить, в случае экстренной необходимости, контроль над системой охраны и обороны.

Последовавшие за событиями 14 сентября выступления ответственных лиц афганской администрации о некоторой причастности советской стороны в потворстве «банде четырех» вынудили руководство СССР отозвать посла А.Пузанова и назначить на его место Табеева Ф.А., приступившего к выполнению своих обязанностей в первых числах декабря. Практически одновременно происходит замена и Главного военного советника – вместо Л.Горелова в Кабул прибыл генерал-полковник Магометов С.К.

Документ.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ОСОБАЯ ПАПКА
Т.т. Брежневу, Андропову, Громыко, Суслову, Устинову.
Выписка из протокола № 176 заседания Политбюро ЦК КПСС от 6 декабря 1979 года.
О направления спецотряда в Афганистан.
Согласиться с предложениями по этому вопросу, изложенными в записке КГБ СССР и Минобороны от 4 декабря 1979 г. № 312/270073 (прилагается).

Председатель Революционного Совета, генеральный секретарь ЦК НДПА и премьер-министр ДРА Х.Амин в последнее время настойчиво ставит вопрос о необходимости направить в Kабул советский мотострелковый батальон для охраны его резиденции.
С учетом сложившейся обстановки и просьбы X. Амина считаем целесообразным направить в Афганистан подготовленный для этих целей специальный отряд ГРУ Генерального штаба общей численностью около 500 чел. в униформе, не раскрывающей его принадлежности к Вооруженным Силам СССР, возможность направления этого отряда в ДРА была предусмотрена решением Политбюро ЦК КПСС от 29.6.1979 г. № П156/IХ.
В связи о тем, что вопросы о направлении отряда в Кабул согласованы с афганской стороной, полагаем возможным перебросить его самолетами военно-транспортной авиации в первой декаде декабря с.г.
Тов. Устинов Д.Ф. согласен.
Просим рассмотреть.
Ю.Андропов Н.Огарков
4 декабря 1979 г.
№ 312/270073

С первых чисел декабря авиабаза Баграм начинает прием подразделений десантников. К уже обжившемуся в Баграме «ошскому» парашютно-десантному батальону для повышения его огневой мощи и в качестве подвижного резерва 1 декабря присоединяется 9 пдр (гв. ст.л-т В.Востротин) и батр. ПТУР (гв. к-н М.Ажисламов) 345 опдп.

Силами батальона к этому моменту из подручных материалов были построены казарма на весь личный состав, столовая, медпункт. По периметру авиабазы были полностью оборудованы в инженерном отношении три ротных опорных пункта, а также позиции для отражения контратак на угрожающих направлениях. По достоинству оценить объем проделанной батальоном работы сможет тот, кому приходилось вгрызаться в каменистую землю баграмских окрестностей.

Личный состав роты и батареи разместили в двух палатках УСБ в капонирах рядом с казармой, технику - в парк. После ознакомления с обстановкой усиление включили в систему обороны авиабазы. Потекли размеренные дни повседневной деятельности.

2 декабря по поручению советского руководства посол Ф.Табеев проинформировал Х.Амина, что правительство СССР нашло возможным удовлетворить его просьбу и направить в Афганистан два советских батальона для усиления охраны резиденции главы государства и аэродрома Баграм. В ходе встречи был согласован срок их прибытия и даны указания генштабу афганской армии об оказании содействия в приеме и обустройстве на авиабазе Баграм.
Роль батальонов, подлежащих отправке в Афганистан, была возложена на 154 отдельный отряд специального назначения, сформированный в мае по поручению начальника ГРУ для охраны лидеров Афганистана, и усиленный батальон 345 опдп.

Для подготовки места размещения 154 ооСпН («мусульманского» батальона) в Баграме была выделена группа солдат из его 3-й роты. Руководство группой возложено на заместителя командира отряда к-на Сахатова М.Т. В выделенный для отправки группы самолет АН-12 бы-ло загружено большое количество палаток и другого имущества. В Баграм группа прибыла ранним утром 5 декабря. М.Сахатов, после установления взаимодействия с командиром батальона десантников О.Пустовитом, выбрал место для установки лагеря неподалеку от расположения десантников через ручей. Несколько дней ушло на установку палаток и оборудование элементов лагеря.
Фергана. Тем временем в 345 опдп начался зимний период обучения. Занятия по отработке вопросов боевой готовности шли в соответствии с расписаниями. 5 декабря полк, поднятый по учебной тревоге, в полном составе в пешем порядке выдвинулся на аэродром. В течение дня были определены места подразделениям и очередность погрузки согласно расчета погрузки, проведены занятия с личным составом по подготовке техники и вооружения к погрузке в различные типы самолетов (АН-12, АН-22) для десантирования различными способами, их выгрузке после десантирования посадочным способом. Для проведения занятий использовались самолеты 194 втап, базировавшиеся на аэродроме. По окончании занятий подразделения полка были возвращены в пункт постоянной дислокации.
В последующие дни были проведены совместные с 194 втап тренировки в действиях по подъему по тревоге, выдвижению в исходный район для десантирования, погрузке вооружения, военной техники, материальных и других запасов согласно расчетов.
7 декабря было проведено ночное занятие, в ходе которого было прохронометрировано время готовности к взлету с момента получения команды в пункте постоянной дислокации.
По окончании занятия техника возвращена в парки, личный состав в казармы, оружие и боеприпасы сданы в комнаты для хранения оружия.
С завершением занятий по боевой готовности подразделения полка приступили к плановой боевой подготовке.

Обстановка в Афганистане стала предметом обсуждения на состоявшемся 8 декабря совещании членов Политбюро ЦК КПСС Андропова, Громыко, Суслова и Устинова. На основе фактов и развития ситуации в Афганистане можно предположить, что на этом заседании Политбюро ЦК КПСС обсуждались вопросы, поставленные в письме Андропова, о проведении спецоперации по отстранению от власти Амина имевшимися в Афганистане силами, а войска предполагалось развернуть вблизи советско-афганской границы на всякий случай.

Приглашенный на совещание начальник Генерального штаба ВС СССР Маршал Советского Союза Огарков Н.В. изложил свои взгляды на афганскую проблему. Отвечая на вопросы членов Политбюро, он старался убедить их в необходимости решения афганской проблемы политическим путем без привлечения войск. В ходе продолжившегося после его ухода совещания было принято решение устранить Х.Амина силами КГБ, при необходимости привлечь необходимое количество войск.

Нейтрализация высшего руководства афганских соединений (корпусов и дивизий) возлагалась на закрепленных за частями сотрудников советнического аппарата и резидентуры КГБ, для усиления которой привлекались работники территориальных органов прошедшие специальное обучение. При проработке силового варианта с представителями Генерального штаба был определен состав привлекаемых войск и их возможные задачи. Для проведения операции в Баграме и Кабуле планировалось привлечь 154 ооСпН и 345 опдп. Для нейтрализации преданных Амину авиационных частей на аэродромах Кундуз и Шинданд предусматривалась высадка на них тактических воздушных десантов – в составе двух пдб 56 одшбр перебрасываемых 181 и 280 овп. Наращивание сил в чрезвычайных обстоятельствах предполагалось осуществить за счет 103 вдд и 56 одшбр.

В своей книге «Записки командующего-десантника» Д.Сухоруков вспоминает о событиях того времени: «В середине декабря 1979 года на базе одного из полков 103-й воздушно-десантной дивизии, дислоцированной в Витебске, в учебном центре дивизии, в Боровухе (Белоруссия), проводился сбор командного состава ВДВ. Поздно вечером, я уже был в гостинице, позвонил начальник Генерального штаба и приказал на следующий день мне быть в Москве. Я поручил продолжать сборы своему заместителю генерал-лейтенанту Курочкину и утром улетел в Москву. По телефону доложил Огаркову о прибытии. Он подтвердил необходимость моего присутствия в штабе и велел ждать вызова к нему.
Где-то около 19.00 часов позвонил его помощник и передал, чтобы я прибыл в генштаб с картой дислокации 103-й воздушно-десантной дивизии.
В приемной начальника генштаба ожидал вызова начальник штаба Военно-транспортной авиации, в кабинете Огаркова находился начальник главного оперативного управления генштаба генерал-полковник Валентин Иванович Варенников.
Заслушав наши доклады, маршал Огарков спросил, сколько надо времени, чтобы части дивизии вышли, а авиация сосредоточилась на аэродромах взлета? Я ответил, что исходя из расстояния до дальних аэродромов, — порядка 10—12 часов.
На наш вопрос, каковы задачи и способ десантирования, был ответ: «Когда будет необходимо, вам все будет сказано».
Я понял, что мой вопрос был неуместен. Уходя, спросил разрешения привести дивизию в повышенную готовность с утра. Разрешение получил.
Ночью штабы воздушно-десантных войск и военно-транспортной авиации уточняли расчеты на десантирование, маршруты выдвижения частей, порядок сосредоточения авиации на аэродромах. В 6.00 15 декабря 1979 года 103-я воздушно-десантная дивизия получила из штаба ВДВ сигнал на приведение частей в повышенную боевую готовность.
… В 17.00 в тот же день по указанию Генерального штаба в дивизии была объявлена «боевая тревога». Все пришло в движение. Начался марш частей в районы ожидания. Из Витебска и Боровухи шли полки: на ближние аэродромы — своим ходом, а на дальние — грузились в эшелоны и перевозились по железной дороге. К моменту подъема дивизии по тревоге, железнодорожные эшелоны под технику уже стояли наготове на станциях. В этом виделась организующая роль генштаба. Штаб ВДВ крепко держал руку на пульте управления выдвижением частей дивизии, каждый час было известно, кто где находится.
В это же время был поднят и 345-й отдельный парашютно-десантный полк, дислоцированный в Фергане. Аэродром был на окраине Ферганы, поэтому я разрешил полку находиться в городке и ждать команды на посадку в самолеты. Районы ожидания других частей находи-лись в 6—10 километрах от аэродромов.»

Тема ввода войск в Афганистан была поднята на состоявшемся вскоре совещании членов Политбюро ЦК КПСС с участием Брежнева Л.И. Вновь Н.Огаркову пришлось отстаивать позицию Генерального штаба по решению проблемы без ввода войск в Афганистан. Принятое по итогам совещания решение о необходимости подготовки войск на случай неблагоприятного развития ситуации послужило основанием для начала мероприятий по приведению ряда соединений и частей Министерства обороны в высшие степени боевой готовности. На состоявшейся вечером 10 декабря коллегии Министерства обороны СССР Д.Устинов довел до собравшихся о возможности принятия в скором времени решения о вводе группировки войск в Афганистан и необходимости принятия мер к ее подготовке. По его указанию в войска была направлена директива № 312/12/00133. В дальнейшем работа Генерального штаба по подготовке группировки войск осуществлялась на основе устных указаний министра обороны.

Основу группировки составили доукомплектованные и отмобилизованные за счет местных ресурсов дислоцированные в ТуркВО соединения и части. Войска приводились в высшие степени боевой готовности распорядительным порядком, на основании отдельных распоряжений Генштаба. Всего за три недели было отдано более тридцати таких распоряжений.

В течение двух ночей (9 и 10 декабря) в Баграм был переброшен личный состав и техника 154-го ооСпН. Переброска отряда осуществлялась самолетами АН-12 (18 ед.) 37-го втап с аэродрома Чирчик и АН-22 (12 ед) 566-го втап с аэродрома Тузель двумя рейсами. Кроме личного состава и техники были доставлены боеприпасы, ГСМ, топливо для печей, продовольствие и другое имущество. После выгрузки техника была сосредоточена во временном парке, а личный состав разместился в расставленных к тому времени палатках. С одним из самолетов в Баграм прибыла группа сотрудников КГБ в составе 18 человек под командованием А.Голубева. По распоряжению Н. Гуськова их разместили в расположении «мусбата». В дальнейшем эта группа действовала под видом инженерно-технической группы отряда.

Во второй половине дня 10 декабря к генералу Н.Гуськову, руководившему приемом и размещением прибывающих подразделений, прибыл представитель посольства и поставил задачу на организацию встречи особо важных персон. Для их размещения были освобождены два бункера (в одном из них располагался Н.Гуськов), силами командира взвода обеспечения ошского батальона пр-ка Ярошенко В.Г. и сотрудников КГБ наведен порядок и застелены чистым постельным бельем несколько солдатских коек.

Вспоминает В.Ярошенко: «Во время просмотра кинофильма (в батальоне была своя кино установка) неожиданно на всей авиабазе погас свет. Через несколько минут на аэродром приземлился самолет Ту-134. Посадка происходила в полной темноте с использованием бортовых прожекторов. Из самолета вышли несколько человек, сели в машину, подъехали к капониру с завешенным маскировочной сетью входом и зашли в него. Мне было поручено носить в бункеры пищу, накрывать на стол и уносить посуду. При первом моем посещении бункеров я увидел их обитателей. В одном находились мужчина - афганец и женщина. По соседству в другом бункере размещалось несколько афганцев. На следующий день мы их переодели в солдатское обмундирование – х/б, шинели, кирзовые сапоги и шапки – ушанки. Уже после событий 27 декабря я узнал, что это были Б. Кармаль, А.Ротебзад и другие члены будущего афганского правительства».

Охрану Б.Кармаля и А.Ротебзад обеспечивала группа сотрудников КГБ "А" 7-го управления КГБ СССР во главе с майором Ю.Изотовым. Другая группа спецназовцев из Альфы во главе с В.Щергиным охраняла Н.Нура, А.Ватанджара, С.Гулябзоя, А.Сарвари.

В течение 10-11 декабря руководством операцией «Агат» осуществлялось детальное планирование предстоящих действий. К работе привлекались сотрудники КГБ (группа «Зенит») и большая группа советников и переводчиков частей Кабульского гарнизона. 11 декабря сотрудники КГБ (группа «Зенит») из Кабула вылетели в Баграм для детальной проработки операции. Опросом советников уточнялся перечень объектов, подлежащих захвату или блокированию, маршруты выхода к ним, условия их охраны и обороны, а так же список должностных лиц афганского руководства, способных организовать вооруженное сопротивление в ходе операции. Во избежание утечки информации о планируемых мероприятиях опрос советников осуществлялся персонально, их отдых и питание было организовано в расположении «мусбата». Поздним вечером в штабе парашютно-десантного батальона генерал-лейтенант Н.Гуськов провел совещание, в ходе которого распределил подразделения СпН и десантников по группам захвата, исходя из стоявших перед ними задач.

А.Труфакин (на момент событий - командир взвода 9-й роты): «Мой взвод поступал в распоряжение офицера КГБ представившегося Владимиром. Взводу вместе с группой из восьми офицеров КГБ предстояло захватить банк. В дальнейшем, удерживая его силами одного отделения, захватить телеграф. У Володи были схемы расположения комнат на каждом объекте и размещения сил и средств охраны. На охране банка - караул около 20 человек, телеграф - караул около 30 человек. Наш состав: взвод - 22 чел.; группа спецназа - 8 чел.
Совместно мы разработали каждый этап захвата объектов, определили места по машинам бойцов его группы. Была уверенность, что задача будет выполнена. Генерал-лейтенант Н.Гуськов после постановки задачи сказал: «Лейтенант, если выполнишь задачу, готовь дырку под орден «Боевого Красного Знамени».
Аналогичные задачи получили и командиры других подразделений и групп.

Вот как описывает детали этого авантюрного, иначе и не скажешь, сценария бывший сотрудник «Зенита» Курилов В.Н.: «По плану мы в составе пяти БТРов должны на огромной скорости снести броней парадные ворота дворца. Быстро подавить из гранатометов стоящие с внутренней стороны вблизи ворот два танка (которые вроде бы даже вкопаны в землю по башни) и две или три БМП, а затем разъехаться вправо и влево по узким дорожкам вдоль че-тырехэтажных казарм, где располагаются гвардейцы. При этом на броню вылезет переводчик и в мегафон («мегафоны мы вам привезем позже!») объявит, что антинародный режим кровавого Амина пал, и предложит гвардейцам сдаваться и выходить из казарм без оружия и с поднятыми руками. Предполагается, что гвардейцы тут же выйдут из своих казарм... Ну и так далее...
При этом нам надо проявить максимум дружелюбия, доброжелательства и улыбчивости, а если кто-то из нас попытается затеять ненужный шум и стрельбу, если у нас не выдержат нервы, то разбираться с виновными будут по всей строгости закона! Ведь мы находимся на территории дружественного государства, и любой случайный выстрел или неосторожно брошенное слово могут послужить причиной международного скандала».
Могу себе представить состояние офицеров, профессионалов своего дела, когда им ставили подобного рода задачу. Пять боевых машин с десантом против многих десятков гвардейцев. При таком пиковом соотношении сил любые «дружелюбие» и «улыбчивость» заканчиваются печальным результатом.
Или другой вопрос: как подавить огневую точку наверху казармы, если на относительно узкой площадке БТР не сможет поднять свой крупнокалиберный пулемет КПВТ даже до уровня третьего этажа?
Ответов на эти и другие законные вопросы не последовало. В течение двух последующих суток добывалась информация, составлялись планы и схемы охраны объекта «Дуб» , уточнялись детали взаимодействия»

Справка:
Кабульский гарнизон включал в себя Министерство обороны, Генеральный штаб, штаб и КП ВВС и ПВО, части центрального подчинения: 4, 15 танковые бригады (район Пули-Чархи); 88 артиллерийская бригада; 444 батальон бригады «Командос» и 26 десантный полк (крепость Бала-Хисар); 52 отдельный полк связи; 10 инженерно-саперный полк; 21 полк охраны; 1 гв. бригада; военное училище «Харби Пухантун»; летно-техническое училище (район Хаджироваш).
Кроме этого на юго-западной окраине Кабула (гарнизон Ришхор) располагались штаб 1-го Армейского Корпуса и входившие в его состав 7 пехотная дивизия, 190 артиллерийский полк, части 8 пехотной дивизии (артиллерийский полк; отдельный танковый батальон), 32, 71, 76 пехотные полки которой дислоцировались в 75 км юго-восточнее (н.п. Пуло- Алам).
ПВО Кабула составляли дивизионы 99 зенитно-ракетной бригады (комплексы С-75 «Двина»), размещенные на господствующих высотах в районе аэропорта и окраинах города, и 77 зенитно-артиллерийского полка, прикрывавшие основные административные и военные объекты.
Основные ударные силы ВВС: 322 иап и 355 апиб (авиабаза Баграм); 335 сап (аэро-дром Шинданд); 366 иап (аэродром Кандагар). Базировавшиеся на аэродроме Шинданд фронтовые бомбардировщики Ил-28 335 сап и истребители-бомбардировщики МиГ-17 366 иап в Гератских событиях марта 1979г. сыграли одну из решающих ролей. В течение нескольких суток (17-20 марта) они выполняли до 70 вылетов, высыпая на мятежный город сотни тонн бомб и десятки тысяч снарядов.
Несмотря на значительный общий некомплект (до 40%) вооруженных сил, в частях Кабульского гарнизона дезертирство не принимало массовый характер. Опорой Амину служили танковые части и подразделения, а так же 1-я гв. бригада, имевшие советскую военную структуру, возглавляемые преданными ему офицерами и комплектовавшиеся в основном из лояльных режиму пуштунских племен. На вооружении этих частей состояли танки Т-55, Т-62 и БМП-1.

Чирчик. В соответствии с планом операции «Агат» ранним утром 10 декабря была поднята по тревоге и приступила к выполнению мероприятий боевой готовности Полная 56 одшбр (г. Чирчик, Турк.ВО). К 10-11 часам утра из штаба округа прибыла группа офицеров штаба округа для оказания помощи. В течение 2-х суток было организовано и проведено выполнение начального упражнения «Курса стрельб из стрелкового оружия», личный состав приведен к Присяге (ок. 75% личного состава – призыв осени 1979г.), организовано получение недостаю-щего вооружения (за исключением СПГ, 82 мм минометов, ПТУР – вместо них выдавались пулеметы ПК, гранатометы РПГ). Одновременно из числа имевшейся автомобильной техники была отобрана исправная, организована ее заправка ГСМ и комплектование ЗИП, организовано получение боеприпасов и недостающего имущества (кухонь, продовольствия, вещевого и др.). К обеду 11 декабря на Чирчикский аэродром начали приземляться вертолеты 280-го от-дельного вертолетного полка (аэродром Каган, ТуркВО, командир п-к Будников Б.Г., эскадрилий - 4: 1-я, 2-я на Ми-6 (по 12 ед.) и 3-я, 4-я на Ми-8Т (всего 11 ед.), приведенный в боевую готовность Полная около 7 часов утра 11 декабря. Следом за ним на аэродром прибыл 181-й отдельный вертолетный полк (аэродром Джамбул, САВО, командир п-к Рушинский В.А., эскадрилий - 4: 1-я, 2-я на Ми-6 (по 12 ед.) и 3-я, 4-я на Ми-8Т (по 12 ед.), приведенный в боевую готовность Полная около 3 часов ночи 11 декабря.
К ночи была завершена погрузка техники 3-го пдб (к-н Селиванов Иван Васильевич) в вертолеты 280 овп. Техника 1-го пдб (м-р Кастрюлин Федор Иванович) загружалась на ж/д транспорт на ст. Боз – Су.
Около 7.30 12 декабря, завершив погрузку личного состава 3-го пдб, после взлета 280-й овп взял курс на аэродром Мары с промежуточной посадкой на аэродроме Карши для дозаправки. Утром 13 декабря десант перебросили на полевой аэродром Кала-И-Мор, где была поставлена задача на подготовку к десантированию на аэродроме Шинданд с его последующим захватом и удержанием до подхода главных сил. Готовность к десантированию – 14 декабря. По воспоминаниям офицера – вертолетчика ранее бывавшем на этом аэродроме была составлена схема аэродрома, по которой командир батальона принял решение на его захват, и была организована подготовка к выполнению боевой задачи.
С 6.00 12 декабря началась погрузка личного состава 1-го пдб в вертолеты 181 овп. С окончанием погрузки после взлета полк взял курс на военный аэродром Кокайды с промежу-точной посадкой на аэродроме Карши для дозаправки. По прибытии батальон получил задачу на подготовку личного состава к действиям в составе тактического десанта.
С убытием двух батальонов 56 одшбр продолжила погрузку техники и вооружения на железнодорожный транспорт и к исходу 14 декабря сосредоточилась в районе аэродрома Кокайды.

Баграм. С утра 12 декабря на нескольких машинах старшие групп от подразделений и оперативно-боевых групп КГБ убыли в Кабул для проведения рекогносцировки маршрутов выдвижения и изучения закрепленных объектов.

А.Труфакин: «12 декабря на рекогносцировке по городу в машине УАЗ нас было человек шесть: ген. л-т Н.Гуськов, ст. л-т В.Востротин, я, офицеры группы спецназа. Разместились с трудом, заняв и откидные сиденья за задними. Нас провезли по городу и показали объекты. Поставленную мне задачу сильно усложняло достаточно значительное удаление объектов друг от друга и необходимость распыления сил и средств.»

Старшие групп предназначенных для захвата объектов на авиабазе изучение объектов осуществляли под руководством командира батальона.

По окончании рекогносцировки до старших групп был доведен общий план операции, которым предусматривалось осуществить выдвижение 154 ооСпН с 9-й пдр и противотанковой батареей 345 опдп в Кабул, при одновременном блокировании частей Кабульского гарнизона и захвате авиабазы Баграм, сходу захватить дворц Арк, в котором размещался Х.Амин, афганский Генштаб и здание контрразведки. Воспрещение выдвижения подразделений 4-й и 15-й тбр из занимаемых военных городков было возложено на 9-ю пдр без взв, усиленную батареей ПТУР. Захват здания МВД (Царандоя) возлагался на сводную группу «зенитовцев» во главе с ст. л-том Мельником Ю.В) и взвода десантников (заместитель командира 1-й пдр гв. ст. л-т Мельник В.В.). Готовность к началу выдвижения – с утра 14 декабря.

Весь следующий день ушел на подготовку к боевым действиям. Уточнялись отдельные вопросы по системе охраны и обороны объектов, взаимодействие с придаваемыми силами и средствами, техника и вооружение готовились к боевому применению. Личный состав срочной службы о предстоящих действиях не информировался. Доведение боевых задач планировалось осуществить непосредственно перед началом выдвижения. К вечеру техника подразде-лений, предназначенных для действий в Кабуле, была построена в линию ротных колонн по группам. Техника тыловых и технических подразделений, остающихся в Баграме, была со-ставлена в отдельную колонну.
С утра 14 декабря группы, выделенные для действий на авиабазе, приступили к проведению «занятий» вблизи закрепленных объектов. Поскольку подобные мероприятия проводились батальоном и ранее, они не вызвали подозрений у афганской администрации.
Время до обеда прошло в томительном ожидании. Собранным в 15 часов старшим групп было доведено о переносе времени начала операции.

На состоявшемся 12 декабря 1979 г. заседании Политбюро ЦК КПСС было принято окончательное решение о вводе войск. Принятое на заседании Политбюро Постановление П176/125 «К положению в «А» предопределило дальнейшее развитие событий. Однозначного мнения о причинах, побудивших членов Политбюро изменить свое решение о не вводе наших войск в Афганистан, нет.

Документ.

Сов. секретно
ОСОБАЯ ПАПКА
Председательствовал тов. Л.И.Брежнев
Присутствовали: Суслов М.А., Гришин В.В., Кириленко А.П., Пельше А.Я., Усти-нов Д.Ф., Черненко К.У., Андропов Ю.В., Громыко А.А., Тихонов Н.А., Пономарев Б.Н.

Постановление ЦК КПСС
К положению в «А»
1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные т.т. Андроповым Ю.В., Ус-тиновым Д.Ф., Громыко А.А.,
Разрешить в ходе осуществления этих мероприятий им вносить коррективы непринципиального характера.
Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро.
Осуществление всех этих мероприятий возложить на т.т. Андропова Ю.В., Устинова Д.Ф., Громыко А.А.
2. Поручить т.т. Андропову Ю.В., Устинову Д.Ф., Громыко А.А. информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий.

Секретарь ЦК Л.Брежнев. П 176/125 от 12/ ХII-79

«Удивительно, - замечает в своей книге «Трагедия и доблесть Афгана» Александр Ляховский, - но судьбоносный документ был написан рукой К.У. Черненко в иносказательной форме (впервые в истории Политбюро), где под литерой «А» обозначался Афганистан, а под словом «мероприятия» подразумевался ввод советских войск в ДРА и от-странение от власти Амина. На заседании Политбюро ЦК КПСС не присутствовал А.Н. Косыгин, позиция которого относительно ввода войск была отрицательной. Вскоре он был отправлен на пенсию и в октябре 1980 года умер. Со значительным понижением был перемещен по службе Маршал Советского Союза Н. Огарков, отправлен в отставку главком Сухопутных войск генерал армии Г. Павловский. Система раздавила людей, проявивших твердость, последовательность и государственную мудрость, пытавшихся остановить роковой для СССР шаг. Шаг, который поставил нашу страну в крайне невыгодные условия и спровоцировал большие людские и материальные потери».

Фергана, 345 опдп. В ночь на 12 декабря 2-й пдб, разведрота, батр ПМ-120, зенбатр, иср и ав-торота на штатной технике выдвинулись на аэродром для погрузки в прибывшие накануне Ан-22 – 12 ед. 566 втап и Ан-12 – 13 ед. 194 втап. Количество выделенных под погрузку бортов было меньше запланированного, и командиром полка было принято решение об отправке 6-й пдр следующим рейсом.

Е.Бицуков: «2-й пдб, мин. батарея, сапёрная рота, часть автороты три ночи подряд выстраивали на плацу с полной экипировкой, и потом распускали. На вторую ночь мы выдвинулись на аэродром, там загрузили полностью всю технику и имущество в самолёты. От нашей батареи были загружены: 7 ед. Газ-66 и 6 ед. ПМ-120, кровати, матрацы, два боекомплекта мин и два боекомплекта стрелковых боеприпасов.»
По окончании погрузки техники подразделения были возвращены в казармы.

Командир 345 опдп Н.Сердюков: «Весь день (14 декабря) проходил в томительном ожидании. Звонки по незначащим вопросам из штаба ВДВ склоняли к мысли – сегодня в ночь вылет. Распорядился провести ужин для личного состава в 18 часов (ферг.). Подразделения начали прием пищи, когда поступил боевой сигнал по линии оперативного дежурного. В 18.02 по телефону ВЧ получаю задачу от командующего ВДВ: «От начальника Генерального штаба маршала Огаркова поступил приказ - в 16 часов (мск) колеса первого самолета в воздухе. Начальник штаба ВДВ уточнит некоторые вопросы.» Я тут же позвонил генерал-лейтенанту Павленко П.Ф., который предупредил меня – с началом десантирования быть в готовности к выдвижению противотанкового резерва полка на рубеж по перевалу Хайрхона (20 км сев. Кабула) для отражения возможного подхода к авиабазе Баграм танковой бригады афганской армии..
Пока мной уточнялись задачи, личный состав, вооруженный штатным оружием, по мере готовности на автомобилях убывал на аэродром. Боеприпасы (по четыре снаряженных магазина) были выданы на руки личному составу непосредственно перед посадкой.
Вместе с офицерами управления полка я проверил посадку личного состава по корабельным спискам. Управление разместилось в головном самолете. Около 18.50 (ферг.) по ЗАС доложил командующему ВДВ о готовности к выполнению поставленной задачи».
По команде заработали двигатели и самолеты стали двигаться по рулежным дорожкам на ВПП. В 19 часов местного времени первый самолет, в котором находился командир и офицеры управления полка был уже в воздухе. Остальные борта поднимались в воздух с интервалом ок. 4-х минут.

Старшим от полка для руководства оставшимися подразделениями был назначен заместитель командира полка гв. п/п-к С.Обручнев. На него была возложена организация погрузки и отправки подразделений, гарнизонной и внутренней службы силами 1-го пдб под командованием гв. к-на Ш.Тюктеева.

На авиабазе Баграм высадку десанта обеспечивали подразделения «ошского» пдб и 9 рота. Вблизи КДП, стоянки афганских самолетов и других объектов базы были размещены группы десантников, усиленные БМД 9-й роты. Под контроль были взяты и дежурные огневые средства афганцев. Для подсветки начала и окончания взлетно-посадочной полосы использовались несколько ГАЗ-66.
Около 22.00 (ферг.) началось десантирование на базе Баграм. Весь аэродром находился в темноте. Самолеты, садившиеся с интервалом около 4-х минут, по рулежным дорожкам выходили к местам выгрузки техники.
Генерал-лейтенант Н. Гуськов, встречавший первый самолет, довел до командира полка, что готовность прибывших подразделений к боевым действиям должна быть обеспечена не позднее, чем через 40 минут. После завершения маневров самолетов и постановки их под разгрузку подразделения немедленно приступали к выгрузке боевой техники. С целью обеспечения маскировки выгрузка осуществлялась при дежурном освещении грузовых отсеков самолетов. Во время выгрузки советники, встречавшие десант, метались между самолетами в поисках подразделений, за которыми были закреплены. По мере выгрузки техника строилась в ротные колонны рядом с рулежной дорожкой, а освободившиеся самолеты выруливали на взлет, освобождая место под следующую группу транспортников. Примерно в течение полутора - двух часов над аэродромом стоял гул двигателей взлетавших и садящихся самолетов. Поскольку задача до офицеров батальонного звена и ниже еще не доводилась, отдельные ко-мандиры нижнего звена посчитали, что советники наделены определенными полномочиями и поступили в их распоряжение. В этой неразберихе 4 пдр (гв. ст. л-т А.Гуляев), построившись в колонну, под руководством военного советника начала движение в направлении на Кабул. Принятыми мерами рота была возвращена в исходное положение.

С началом выгрузки командир полка Н.Сердюков с прибывшими офицерами штаба полка приступил к уяснению полученной от Н.Гуськова боевой задачи. По прибытии подразделений боевая задача доводилась до их командиров. Практически за каждым взводом были закреплены объекты, подлежавшие захвату или сковыванию боем, военный советник, обеспечивающий проводку подразделения к объекту и знавший его особенности. На ряде объектов подразделениям предстояло действовать плечо к плечу с оперативно-боевыми группами КГБ. В ходе уяснения поставленных командирам подразделений задач вырабатывались способы их решения, при этом расчет строился на внезапности действий, дерзости и решительности в их выполнении. Так, например, на один из взводов разведроты возлагалась задача нейтрализации 88-й арт. бригады, а в случае невозможности – подрыв складов с боеприпасами.

Авангард в составе «мусбата» был готов начать выдвижение на Кабул. Около 2-х часов ночи генерала Н. Гуськова срочно затребовала по телефону Москва. Звонил по ВЧ начальник оперативного управления ГШ генерал армии Варенников В.И., приказавший немедленно остановить выполнение намеченных планов. Несколько позднее приказ был подтвержден начальником Генерального штаба Н.Огарковым.

Этим событиям предшествовал разговор главного военного советника в Афганистане С.Магометова с министром обороны СССР, в ходе которого Д.Устинов поинтересовался ходом подготовки операции по устранению Х.Амина от власти. Этот вопрос поставил Магометова в тупик, так как он был совершенно не в курсе, о каком плане идет речь. Тогда Устинов сказал, чтобы Магометов уточнил все детали у генерал-лейтенанта Иванова. Однако, когда главный военный советник в ДРА обратился к представителю КГБ СССР по поводу этого плана, тот ответил, что не имеет об этом ни малейшего понятия. Магометов стал доказывать, что необходимо действовать совместно, ему об этом звонил член Политбюро ЦК КПСС Д.Ф. Устинов... Через некоторое время Иванов, видимо, переговорив с Ю.В. Андроповым, пригласил Магометова в свой кабинет и показал ему разработанный сотрудниками КГБ СССР план операции. Главный военный советник возмущался потом, говоря, что это был не план, а «филькина грамота», поэтому по его настоянию операцию отложили.
Аналогичный доклад поступил в Генеральный штаб и от Н.Гуськова.

Причиной экстренной остановки операции явилась неудачная попытка отравления Амина и его племянника. Предполагалось, что суета, вызванная их смертью, и растерянность членов Революционного Совета в этой ситуации позволят подразделениям беспрепятственно войти в Кабул и выполнить свои задачи под видом экстренной помощи руководству страны.
Вероятно, взвешенная оценка сложившейся обстановки Генеральным штабом повлияла на дальнейшее развитие событий.

Организовав охрану, расположились на ночлег в технике, часть подразделений разместилось в казарме «ошского» пдб.

По инерции в течение трех дней в Баграме продолжалась подготовка по провальному варианту операции.
С рассветом командир полка заслушал решение каждого командира подразделения по полученной задаче. Н. Сердюков вспоминает: «Запомнился мне высокий светловолосый лейтенант, выпускник 1979 года, который рвался в бой. Когда он рассказывал, как будет блокировать крепость в центре Кабула, в его глазах отразилась решимость выполнить задание любой ценой, даже ценой жизни. Я ему выделил из резерва командира полка саперное отделение в составе шести человек, с двумя противотанковыми минами у каждого, и три зенитных установки. Впрочем, блокирование этой крепости потом передали другому полку».

Ближе к обеду поступило распоряжение на расположение на месте. После рекогносцировки прилегающей к аэродрому территории, командование полка приняло решение о размещении подразделений на пустующей площадке с укрытиями (капонирами) для самолетов. Каждый капонир (а их было 10) представлял собой бетонированную заглубленную с обваловкой (общей высотой ок. 4-х м) по краям площадку со сторонами ок. 20 м. В боковых стенах капониров имелось по 1-2 бетонированных перекрытых убежища для личного состава. Капониры своими выходами нанизывались под разными углами на достаточно широкую бетонированную дорогу (в дальнейшем ее использовали для построения полка), которая в свою очередь примыкала к взлетно-посадочной полосе аэродрома. Мощные обвалованные укрытия позволяли обеспечить безопасность в случае внезапного нападения даже при расположении в палатках, скрытность от недоброжелательных глаз, минимальное привлечение личного состава для охраны периметра расположения полка.
В начале рулежной дорожки был обустроен временный КПП, выставлено боевое охранение по периметру расположения полка, организована внутренняя служба.
После определения мест подразделения приступили к оборудованию временного палаточного лагеря из расчета 1-2 десятиместных палатки на взвод.
В непосредственной близости от капониров находилась построенная из саманного кирпича силами 1-го (ошского) батальона казарма и столовая. Командир взвода обеспечения батальона гв. пр-к В.Ярошенко был назначен начальником пункта питания, на который было возложено приготовление пищи на весь прибывший личный состав. Для этого ему были переданы ПАКи и повара хозвзвода 2-го пдб. Принятые меры позволили уже в обед накормить личный состав горячей пищей.
Техника полка, за исключением боевых машин охранения, была сосредоточена в одном месте, в колоннах поротно. Временный парк был обозначен неглубоким рвом по его периметру. Организована охрана.

Во второй половине дня Н.Гуськов организовал вылет Б.Кармаля и его соратников вместе с охраной в Ташкент. Самолет Ан-12 подогнали задней рампой вплотную к капонирам. Группа людей быстрым шагом поднялась на борт, самолет прокатился по рулежным дорожкам и пошел на взлет.

Как-то незаметно из расположения «мусбата» исчезли советники и сотрудники КГБ. Стало понятно, что намеченные планы подверглись существенной корректировке.
Весь этот день (да и в последующие) шел снег. Ночью было холодно. Согреться и выспаться было негде. Начали обустраиваться на новом месте. Для временного размещения использовали казарменное помещение и палатки 1-го батальона. Тыловики использовали возможность доставки необходимого имущества и запасов материальных средств из Ферганы самолетами ВТА.
Остававшиеся в Фергане 3-й пдб (без 9-й пдр), 6-я пдр, адн, часть тыловых подразделений полка убывали в Баграм в последующие дни. Кроме техники и вооружения в самолеты грузилось и имущество (кровати, матрацы, печки, трубы и др.), для обеспечения жизни в полевых условиях. Однако погодные условия не позволяли осуществить отправку этих подразделений В Баграм.

Через несколько дней самолетами ВТА доставили палатки УСТ и УСБ (без печек). Примерно в эти же сроки прибыл и хлебозавод из Кантемировской дивизии. Вскоре хлебозавод выдал первую продукцию - воздушный хлеб с хрустящей корочкой. Вкуснотища! Лучшим по-дарком многочисленным приезжающим в полк командированным, советникам, да и просто друзьям, была буханка хлеба нашего хлебозавода.

После доставки палаток обустройство на новом месте пошло веселее. На каждую роту была выделена палатка УСТ. Для отопления палаток умельцы технических и тыловых служб изготовили из труб печки, раскаляющиеся докрасна на пол метра от пола за счет сгорания испаряющегося поверхностного слоя дизельного топлива. Это «чудо изобретательской и рационализаторской мысли» впоследствии прозвали «поларис». Изготовление этих печек было немедленно организовано на базе и в Фергане. Через день-два все палатки были оснащены этими «чудо-печками». Приказом по полку в каждой роте были назначены истопники. Заместитель командира полка по тылу гв. м-р В. Жуков и начальник службы ГСМ гв. ст. л-т И. Бабаджанов провели с ними инструкторское занятие по топке печей. Керосином по-братски снабжали летчики эскадрильи Ан-12, которая входила в состав ферганского полка им. Гастелло.

Решение бытовых вопросов не снимало с полка основной задачи. Наблюдением, опросом советнического аппарата, посещением мест расположения объектов инфраструктуры, охраны и обороны аэродрома под различными предлогами был установлен их перечень, места расположения и численность личного состава подразделений охраны и обслуживания, их вооружение, режим несения службы. Объекты авиабазы, включая позиции огневых средств, посты, места проживания охраны и специалистов были закреплены за подразделениями. В ходе проведенной работы была отмечена высокая подготовка расчетов зенитных подразделений, охранявших аэродром. Расчеты орудий использовали любую возможность тренировки по заходящим на посадку и взлетавшим самолетам. При затишье на аэродроме зенитчики тренировались по наземным движущимся целям. Офицеры батарей жили рядом с казармами для личного состава в отдельных строениях. Боеприпасы выложены рядом с орудиями. Со всеми охраняемыми объектами имелась проводная связь со штабом базы. Въезд и выезд на территорию базы осуществлялся по распоряжению коменданта. Досмотр транспорта не осуществлялся.

Значительный объем информации был предоставлен личным составом 1-го пдб (гв. м-р О.Пустовит), находившимся на базе длительное время. В систему охраны и обороны авиабазы в непосредственной близости от предназначенных к захвату объектов под видом дополни-тельных постов были «встроены» позиции десантных подразделений (в основном 1-го пдб). С них скрытно осуществлялось наблюдение за «подопечными». Под видом усиления охраны на отдельных объектах выставлялись совместные с афганцами посты. Собранные данные стекались к начальнику оперативного отдела гв. м-р Ю.Рябинкину. Офицеры отдела анализировали собранные данные и готовили предложения и расчеты по нейтрализации объектов или их захвата в случае необходимости. Командирам закрепленных за объектами подразделений было рекомендовано установить взаимоотношения с «подшефным» афганским командованием с целью выявления настроений. Значительная часть афганцев с одобрением восприняла появление десантников на авиабазе. Исключение составляли представители афганской комендатуры и контрразведчики. Было пресечено несколько попыток проникновения на территорию, занимаемую десантниками, со стороны администрации авиабазы. Особое рвение в этом вопросе проявлял комендант базы Хаким, пытавшийся осуществить облет занимаемого района на вертолете. Пыл коменданта несколько умерился после предупреждения Н.Гуськова, что в случае такой попытки вертолет будет сбит.

Часть подразделений полка была выделена в состав дежурных сил и средств для выполнения неплановых задач или отражения возможного нападения афганских подразделений. С наступлением темноты в сторону находившейся в непосредственной близости от расположения подразделений полка зенитной артиллерийской батареи 37 мм пушек выдвигалось очередное дежурное подразделение на БМД с выключенными фарами и держало под прицелом каждое орудие этой батареи. Для дежурства назначались наиболее опытные солдаты и сержанты. С наступлением предрассветных сумерек боевые машины поочередно возвращались в парк.
Установили контакты и с советскими военными советниками, которые впоследствии оказали значительную помощь при захвате объектов на аэродроме.
Днем с подразделениями, свободными от несения службы, проводились занятия. По согласованию с комендантом аэродрома было оборудовано стрельбище, на котором проходила подготовка снайперов. В районе г. Кучкар (15 км восточнее аэродрома) находился брошенный кишлак Гьяшхейль, который был использован для проведения тактических занятий.

18 декабря с утра в направлении Кабула убыла колонна мусбата. Следом за ней в Кабул отправилась и «инженерно-техническая группа» А.Голубева. Несвоевременное прибытие колонны «мусбата» из-за незначительных неисправностей одного из БТР, вызвало крайнее недовольство Главного военного советника С.Магометова, сообщившего о происшедшем в Москву и потребовавшего принятия мер к командиру отряда Х.Халбаеву.
К вечеру отряд сосредоточился в районе Дар-Уль-Аман неподалеку от дворца Тадж-Бек. Для расположения отряда были выделены недостроенные казармы для одной из частей охраны дворца, в который планировался переезд Х.Амина. Несколько дней ушло на организацию быта.

Решением начальника ГРУ генерала армии П.Ивашутина в Кабул отбыли заместитель начальника Направления специальной разведки ГРУ п-к Колесник В.В. и п/п-к Швец О.У., формировавшие и готовившие отряд, с задачей разобраться на месте с данным происшествием и оказать необходимую помощь командиру «мусбата».

По распоряжению Председателя КГБ СССР Ю.Андропова для оказания помощи руководству операции «Агат» в Кабул направляется генерал-майор Дроздов Ю.И. (первый заместитель начальника ПГУ - начальник Управления «С»), имеющий большой опыт нелегальной разведки, участник Великой Отечественной войны. Вместе с ним в Кабул убыл капитан 2-го ранга Козлов Э.Г. (8-й отдел Управления “С” ПГУ КГБ СССР), которому было поручено передать представителю резидентуры в Кабуле кейс с кассетой – записью обращения Б.Кармаля к афганскому народу.
Волею судьбы эти люди, сыгравшие значительную роль в последующих событиях, оказались в одном самолете.
Для организации взаимодействия с руководством КГБ в Кабул был направлены представители Генерального штаба генерал-майор Кузьмин Е.С. и полковник Беленко Б.Ф. Одновременно для оказания помощи Главному военному советнику в оперативном сборе информации и организации круглосуточного дежурства на особый период в Кабул направлены офицеры управлений Генерального штаба и Сухопутных Войск.

19 декабря. Командиру полка Н.Гуськовым была поставлена задача о направлении разведывательной роты в распоряжение Главного военного советника. Исходя из сложившейся обстановки и, полагая, что роте предстоит выполнять боевую задачу, Н.Сердюков принял решение об усилении разведывательной роты зенитной установкой ЗУ-23-2 из состава зенитной батареи полка. Выделяемые подразделения были построены в отдельную колонну.
20 декабряНочью на авиабазу был принят артиллерийский дивизион полка без 3-й батареи. С рассветом батареи заняли огневые позиции рядом с капонирами и приступили к подготовке к открытию огня.
С утра разведывательная рота убыла в Кабул. На въезде в город ее встретили военные советники и провели по городским улицам. На место (узел связи) прибыли во второй половине дня. Командиру роты гв. ст. л-ту Попову А.В. была поставлена задача на организацию его охраны. Расставили боевые машины вокруг здания (бывший военный клуб афганской армии - «Аскяри») на удалении ок. 200 м друг от друга, укрывая их, по возможности, между растущих на площадке деревьев и кустарников. Составили карточки огня, определили порядок несения службы. На ночь разместились в пустующем помещении здания рядом с узлом. Спали на расстеленных брезентах с машин. С утра был организован прием пищи в находившейся на территории узла столовой.

Состоявшийся в этот день переезд Х.Амина из резиденции Арга в центре Кабула в отремонтированный дворец Тадж-Бек, где ранее размещался штаб Центрального армейского корпуса, существенно усложнил поставленную руководством задачу. Предпринятые афганской службой безопасности и его личной охраной меры предосторожности сорвали очередные планы КГБ по его ликвидации в ходе переезда. Новая резиденция Амина стала «головной болью» для разработчиков операции.

Построенный на двадцати метровом холме в 30-х годах 20-го века по планам немецких архитекторов, дворец Тадж-Бек был практически неприступен. Его толстые стены были способны выдержать огонь артиллерии. Склоны холма, укрепленные от сползания грунта каменными нагорными стенками, были заминированы. Единственная дорога, серпантином проло-женная по склонам, и многопролетная широкая лестница находились под круглосуточной ох-раной. Система охраны и обороны создавалась под руководством специалистов 9-го управления КГБ СССР с учетом инженерных особенностей объекта и характера окружающей местности. С расположенных на вершине холма и подступах к нему огневых средств прилегающая к дворцу местность простреливалась насквозь. Вокруг дворца на незначительном удалении рас-полагались три пехотных батальона и комендантская рота бригады охраны, танковый батальон, зенитный дивизион (двенадцать 100 мм орудий и шестнадцать установок спаренных крупнокалиберных пулеметов). Дороги, проходившие через район, были перекрыты постами, на вооружении которых находились крупнокалиберные пулеметы. В 500-700 м северо-восточнее резиденции находился дворец Дар-Уль-Аман, в котором разместилось Министерство обороны Афганистана.
Овладение таким объектом имеющимися силами КГБ даже с учетом усиления армейскими подразделениями не представлялось возможным. Руководством страны принимается решение о направлении в Афганистан по линии КГБ спецгруппы антитеррора 7-го Управления КГБ СССР, на которую возлагается задача по устранению Х.Амина.

22 декабря советский посол Ф.Табеев проинформировал Х. Амина, что руководство СССР, идя навстречу его пожеланиям, готово 25 декабря осуществить ввод войск на территорию Афганистана. Амин выразил благодарность советскому руководству и отдал распоряжение Генеральному штабу ВС ДРА об оказании содействия вводимым советским войскам.

23 декабря. Кабул. Узел связи Главного военного советника. Подготовкой захвата дворца Амина занималась группа генерал-лейтенанта Иванова.
Ближе к обеду командир разведроты с п-ком Е.Чернышевым проверили готовность БМД к боевому применению. Часть дня ушло на устранение незначительных недостатков.

Во второй половине дня руководство операцией «Агат» (В.Кирпиченко, Б.Иванов, С.Магометов) информирует п-ка Колесника В.В., о привлечении 154 ооСпН к участию в захвате ряда объектов (в том числе резиденции Амина) в Кабуле. После того, как В.Колесник усомнился в реальности осуществления планов руководства, ему было поставлена задача на разработку своих предложений. Такая же задача была поставлена советнику при командире бригады охраны п-ку Попышеву Л.С. (Пупшев Леонид Степанович). В течение ночи В.Колесников на основании проведенных расчетов соотношения сил и средств подготовил свой вариант действий, реализация которого требовала не только привлечения отряда в полном составе, но его усиления не менее чем ротой и противотанковыми средствами.
В ходе детальной проработки руководству операции становится очевидным, что для выполнения спланированного объема задач имеющихся сил и средств явно недостаточно.
Поздней ночью в Баграм для выполнения специального задания советского правительства прибывает группа «Гром» (в количестве 30 чел. под руководством майора Романова М.М. ) подразделения антитеррора «А» (в последствии «Альфа»). Утром 24 декабря группа (без трех человек, оставшихся для охраны членов будущего правительства Афганистана) переезжает в Кабул на территорию советского посольства. С наступлением вечера партиями по несколько человек «Гром» сосредотачивается в расположении «мусбата», где поступает в распоряжение Ю.Дроздова. Всему составу группы выдано афганское обмундирование из «запасов» мусбата.
В Баграм прибыла 3-я артиллерийская батарея (гв. к-на Левченко).

Решением начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза Огаркова Н.В. к работе над планом переворота в Кабуле подключаются офицеры из состава Оперативной группы штаба ВДВ, прибывшей в Кабул для организации прием и размещение частей 103-й вдд. Руководство десантированием и подготовкой операции по установлению контроля над важными правительственными и военными объектами возложено на Н.Гуськова, для чего его срочно отозвали из Баграма в Кабул. Начальник штаба группы назначен полковник Кукушкин Алексей Васильевич.

Москва. Д.Сухоруков: «Утром 24 декабря меня вызвали на совещание к министру обороны Д. Ф. Устинову. На совещание прибыли заместители министра обороны, главнокомандующие видами Вооруженных Сил, начальники главных управлений. Министр обороны объявил о решении руководства страны ввести войска в Афганистан и отдал мне приказ ввести в Афганистан одну воздушно-десантную дивизию и отдельный парашютно-десантный полк»

Справка
До 25 декабря 1979 года было развернуто около 100 соединений и частей, армейский комплект частей боевого и тылового обеспечения (в т.ч. и из других округов):
- в Туркестанском ВО - полевое управление 40-й общевойсковой армии, 5-я гв., 108-я, 58-я мотострелковые дивизии, 353-я армейская артиллерийская бригада, 2-я зенитно-ракетная бригада, 56-я гв. десантно-штурмовая бригада, 45-й инженерно-саперный полк, 103-й отдельный полк связи, части боевого и тылового обеспечения;
- в Среднеазиатском ВО - управление 34-го смешанного авиакорпуса, 860-й от-дельный и 186-й мотострелковые полки, начато отмобилизование 68-й и 201-й мото-стрелковых дивизий;
Авиация двух округов приступила к перебазированию на прилежащие к границе аэродромы.
На доукомплектование было призвано из запаса более 50 тысяч человек из среднеазиатских республик и Казахстана, передано из народного хозяйства около 8 тыс. автомобилей и другой техники.
Для переброски частей ВДВ (103-я гв. вдд и 345-й гв. опдп), привлекалось 5 дивизий (3-я гв., 6-я гв., 7-я, 12-я, 18-я гв.) и 2 отдельных полка (194-й гв., 708-й) Военно-транспортной авиации.
Командующим создаваемой 40-й ОА был назначен генерал-лейтенант Ю. Тухаринов (первый заместитель командующего ТуркВО), начальником штаба - генерал-майор Л. Зенцов-Лобанов. Костяк офицеров штаба и управления армии составили офицеры ТуркВО.
К вечеру 23 декабря, в Москву было доложено о готовности войск к вводу.

Вечером 24 декабря министр обороны Д. Устинов провел совещание с руководящим составом Министерства Обороны, где объявил о принятом решении ввести войска в Афганистан и подписал директиву № 312/12/001 на ввод.

Кабул. По результатам заслушивания предложений Л.Пупышева, подошедшего к своей задаче формально, и В.Колесника, руководство операцией «Агат» принимает за основу разработанный им вариант, согласно которого для штурма дворца привлекается весь отряд. Кроме того, представленные им расчеты, подтверждали необходимость дополнительного усиления отряда как минимум ротой десантников, а для отражения возможного подхода резервов противника на бронетехнике, и противотанковыми средствами. Предложения В.Колесника были утверждены начальником Генерального штаба и руководство операцией приступило к пересмотру плана захвата объектов в Кабуле.

Министерством обороны принимается решение о привлечении 103-ей вдд к проведению операции в Кабуле.
Д. Сухоруков: «Вечером 24 декабря я был снова вызван к министру обороны.
В кабинете министра по карте была поставлена задача 103-й воздушно-десантной дивизии — десантироваться на аэродромы Баграм, Кабул, взять под охрану в столице наиболее важные объекты: почту, радиостанцию, телевидение, Президентский дворец, Министерства обороны и внутренних дел, посольство СССР и ряд других объектов. Таков был первоначальный план.
После получения задачи у министра я вместе с Огарковым зашел в его кабинет. Туда же через несколько минут вошел В. А. Крючков — первый заместитель Андропова, председателя КГБ.
— Кто и когда даст команду на взлет? — спросил я у Огаркова.
— Министр обороны или я, — был ответ.
Спросив разрешения, я вышел.
Все стало на свои места. Задача была понятна. Штаб срочно начал готовить карты и план города с нанесенной графически задачей и краткой пояснительной запиской. Я подписал эти документы. Срочно самолетами в ту же ночь офицеры повезли их на аэродромы взлета 103-й воздушно-десантной дивизии»

Планом, разработанным совместными усилиями представителей Министерства обороны и КГБ СССР, предусматривался захват 17 важнейших государственных и военных объектов в Кабуле. В числе объектов были: дворцы Тадж-Бек (резиденция Х.Амина) и Дар-Уль-Аман (генеральный штаб), здания МВД (царандой), МИДа, штаба ВВС и ПВО, контрразведки (КАМ), радио- и телецентра, почты и телеграфа, авиабаза Баграм, тюрьма для политзаключенных в Пули-Чархи. Части Кабульского гарнизона планировалось блокировать в местах их размещения силами десантных подразделений. План операции, получившей кодовое название «Байкал-79», был утвержден представителями КГБ СССР и Министерства обороны СССР (Ивановым Б.С, Магометовым С.К.), завизирован Гуськовым Н.Н, Кирпиченко В.А., Кузьминым Е.С., Богдановым Л.П. и Осадчим В.И.
Началу операции «Байкал-79» должен был предшествовать подрыв «колодца» с линиями связи с военными и государственными объектами в Кабуле.

Поскольку основной задачей разработанного плана являлась ликвидация Амина (операция «Агат»), решением Ю.Андропова руководителем действий групп КГБ, привлекаемых к штурму дворца Тадж-Бек, был назначен Ю.Дроздов (ранее «закрепленный» за дворцом Дар-Уль-Аман - здание ГШ афганской армии).
В течение ночи на 25 декабря п-ком В.Колесником был отработан план действий выделенных сил и средств.
В первую очередь предусматривалось нейтрализовать (захватить или, при невозможности захвата, уничтожить) танки, размещенные в окопах на высоте южнее дворца. Выполнение этой задачи поручалось заместителю командира отряда М.Сахатову, который из состава отряда выбрал спецназовцев, ранее служивших в танковых подразделениях и не утративших навыков в обращении с танками. В состав группы включили сотрудников КГБ – двух снайперов и двух пулеметчиков.
Выход штурмовых групп КГБ к фасаду дворца планировался с двух направлений: «Зенит» на пяти БТР-60пб 1-й роты до лестницы на западной стороне холма и далее в пешем порядке, «Гром» на пяти БМП 3-ей роты по дороге, вьющейся серпантином по склонам холма. Возможные участки минных заграждений на западных склонах холма предполагалось преодолевать с помощью штурмовых лестниц. Действия групп внутри дворца определялись их ко-мандирами: Романовым М.М («Гром») и Семеновым Я.Ф. («Зенит»).
Следом за штурмовыми группами должны были начать выдвижение группы, назначенные для блокирования районов расположения подразделений внешнего кольца охраны дворца. Такая последовательность позволяла избежать возможного затора на мостках через арык, препятствующий одновременному развертыванию подразделений. С выходом на указанные рубежи надлежало сосредоточенным огнем уничтожить дежурные огневые средства на позициях; воспретить выход личного состава противника из занимаемых помещений к технике и вооружению, огнем и маневром сковать действия противника и пресечь попытки выхода из блокированных районов. В дальнейшем быть в готовности к отражению возможных контратак подходящих резервов.
Выдвижение, развертывание и атаку групп предполагалось осуществить под прикрытием огня двух установок ЗСУ-23-4 по фасаду дворца, двух установок ЗСУ-23-4 и двух групп АГС-17 по расположениям 2-го пб, зенитного дивизиона, 1-го пб с тб.
Было предусмотрено выделение общевойскового и противотанкового резерва (для отражения возможной контратаки танковых подразделений частей гарнизона).

В.Колесник: «План, отработанный на карте и подписанный мною, я принес для подписи Магометову и Иванову. Однако, утвердив план устно, ни тот, ни другой свою подпись на план не поставили. Ясно было, что в то время, когда мы решали, как выполнить задачу, поставленную руководством страны, эти хитрецы думали о том, как избежать ответственности в случае неудачи нашей акции. Тогда я в их присутствии на плане написал: “План устно утвержден Главным военным советником Магометовым С.К. и Главным советником КГБ Ивановым Б.И. От подписи отказались”, поставил время, дату и свою подпись, после чего направился в батальон, чтобы поставить задачи участникам предстоящего штурма. Вместе со мной в батальон прибыл и генерал Дроздов, который был назначен моим заместителем по руководству группами спецназа КГБ»

В эти дни в Кабуле стояли довольно сильные для тех мест морозы. С целью повышения боевой готовности техники командиром «мусбата» было принято решение о систематическом прогревании двигателей. Кроме этого, проводились тренировки (в том числе и в ночное время) в занятии намеченных огневых рубежей в отведенном для отряда секторе обороны. В первое время такая активность вызывала беспокойство со стороны командования бригады охраны. Пояснения командования отряда о необходимости проведения тренировок для отработки действий в чрезвычайной обстановке были приняты и афганцы перестали настороженно реагировать на маневры «шурави». С получением новой задачи интенсивность занятий возросла.
Эти занятия в дальнейшем способствовали достижению внезапности.
С рассветом 25 декабря на Кабульский аэродром десантировался посадочным способом 3-й пдб (без 9-й пдр) гв. к-на А.Алиева, 6-я пдр гв. к-на В.Черкесова и часть подразделений тылового и технического обеспечения 345-го опдп. С началом выгрузки начальник штаба оперативной группы ВДВ п-к А. Кукушкин поставил задачи на занятие рубежей и их оборону на танкоопасных направлениях. В задачу батальона входило обеспечение высадки частей 103 гв. вдд. В дальнейшем батальон переходил в резерв командира 103 вдд.
В своей книге «Прыжок десантников в Афганистан» он описал это событие: «Мы принимали на Кабульский аэродром батальон 345 опдп (капитана Алиева), который оставался в Фергане. Сырое, пасмурное утро. Самолеты Ан-12 с десантниками и боевыми машинами на борту один за другим садятся на бетонку и, не выключая двигателей, тут же на рулежных дорожках освобождаются от десанта. Обстановка в городе, да и на аэродроме неясная и нервозная. Афганцы с настороженностью и подозрительностью наблюдают за нашими действиями. Неизвестно, как отреагируют на это войска гарнизона.
Кабульский аэродром по плану главный, куда будем принимать части 103 вдд. Требовалось немедленно организовать оборону аэродрома, хотя бы на наиболее опасных направлениях: на Западе - от возможного вторжения частей пехотной дивизии из района Пагман; на Востоке - 4-й и 15-й танковых бригад из Пули-Чархи.
Лично ставлю боевые задачи командирам рот, старшим лейтенантам Тищенко В.В. и Шатскому А.Ю., на организацию обороны рубежей в 800-1000 метрах от границы аэродрома. Разгрузка самолетов продолжается. Аэродром буквально утонул в самолетном гуле. Вдруг кто-то из офицеров тревожно воскликнул: - Танки! Похоже, танки идут! - Где?.. Какие танки?!
Вглядываемся в неясный туманный горизонт Пагманской долины. Действительно, где-то в нескольких километрах среди посадок деревьев видны какие-то черные силуэты, по-хожие на танки. Уточняю, вышли ли подразделения прикрытия. Докладывают: роты, назначенные для этих задач, все еще «копаются» на аэродроме и не готовы не только к бою, но и к движению.
Оказывается, боевые машины, как бочки, загружены доверху боеприпасами, продовольствием и прочим имуществом подразделений. И прежде чем проникнуть к оружию боевой машины и рычагам управления, надо разгрузиться. На повышенном тоне напоминаю о немедленном выходе на рубежи. Однако и без этого все понимают о нависшей опасности. Из машин буквально выбрасывается все лишнее.
Приносят бинокль. Смотрю на злополучные силуэты. Однако, на счастье, они оказываются обыкновенными кучами земли. От сердца отлегло, но оборону аэродрома надо организовывать немедленно, во второй половине дня сюда ожидается прибытие главных сил.»

В.Черкесов: «С завершением маневров самолетов начали выгрузку техники и имущества. Через посыльного узнаю, что срочно вызывают на построение офицеров роты. Собираю своих и выдвигаюсь в назначенное место. Построились. Какой-то офицер начал говорить о тяжелой обстановке в Кабуле и наших задачах по обеспечению порядка в городе. Его речь прервало появление генерал-лейтенанта. Было приказано вывести из строя командиров рот и батальона. Вышли. Представились. Генерала удивил состав батальона: 6-я, 7-я, 8-я роты. Алиев пытался объяснить ему причины, но тот слушать не стал и поставил задачу двумя ротами занять оборону на танкоопасных направлениях в границах аэродрома, а одной роте занять противотанковый рубеж на возможном маршруте выдвижения танковых бригад из района Пули-Чархи. Задача: сковать боем танковые бригады и не допустить их прорыва в город. Подкрепление будет, но стоять насмерть. На этом направлении он желает видеть наиболее опытного командира. Поскольку я был старше ротных 3-го батальона, да и по времени командования ротой давно перехаживал все среднестатистические сроки, выбор пал на меня. На карте мне нарисовали рубеж, выделили проводника-переводчика и, после разгрузки, бросив на аэродроме практически все имущество, рота головой колонны подошла к выезду из аэродрома. Часовой долго орал «Дриш!», тыкая винтовкой с примкнутым штыком перед собой, пока не появился офицер. Переводчик что-то прокричал ему, офицер скрылся в глинобитном здании, и через несколько минут дал разрешение на проезд. Переводчик, разместившись сверху на броне, показывал маршрут. Прошли район Ходжароваш и пошли в западном направлении - на Джелалобад. Не доходя километров 5 до Пули-Чархи развернул роту справа и слева от дороги и приступил к инженерному оборудованию позиции. Механики и наводчики-операторы начали готовить вооружение к бою, а десант зарываться в землю. Начали с окопов для БМД и гранатометчиков. К вечеру зарылись.
На этом месте я простоял дня три, пока ранним утром 28-го числа мимо меня в направлении на Пули-Чархи не прошла техника 103-й вдд.»

Вечером 25 декабря Н.Гуськовым была поставлена задача командиру 345 гв. опдп о направлении 9-й роты усиленной противотанковым взводом в его распоряжение. Роту на въезде в Кабул должны были встретить советники.

Около 18 часов началось десантирование частей и подразделений 103-й вдд на Баграмский аэродром. Ил-76 один за другим с интервалом в несколько минут заходили на посадку, цепочка других самолетов шла в направлении на Кабул. Гул заходящих на посадку самолетов продолжался почти двое суток. За это время на авиабазу были приняты: запасный командный пункт дивизии под руководством начальника ПВО дивизии Двугрошева Ю.И., 357 пдп, 130 отд. инженерно-саперный батальон, 105 отд. зенитно-артиллерийский дивизион, 20 отд. ре-монтно-восстановительный батальон, 175 отд. медико-санитарный батальон, разведрота, 274 отд. автомобильная рота, многочисленное количество грузов. По завершении разгрузки техника сосредотачивалась в сев-зап. части базы, а с наступлением дня перегонялась в исходный район на вост. окраине аэродрома (ок. 400 м южнее расположения полка) и составлялась в колонны. С прибывшими было установлено взаимодействие. В соответствии с указанием заместителя командующего ВДВ генерал-лейтенанта Костылева 345 опдп был усилен двумя зенитными батареями ЗУ-23-2 (ст. л-та Пилипенко В.Н. и ст. л-та Геталова В.А.) из состава 105 озенадн (п/п-к Савицкий В.П.).

Одним из самолетов на авиабазу прибыла группа офицеров КГБ и члены будущего правительства Афганистана. Всех их разместили в бункере одного из капониров, вход завесили маскировочной сетью. Охрану обеспечивали офицеры КГБ. Пищу в бункер, как и в предыдущий их прилет, приносил гв. пр-к Ярошенко. Во время нахождения Кармаля в Баграме, был сделан дубль записи его обращения к афганскому народу.
26 декабря. С утра убыла в Кабул 9 рота (гв. ст. л-т В.Востротин) и ПТВ (гв. к-н Ажисламов, гв. ст. л-т А.Савостьянов). На въезде в Кабул колонну встретили военные советники. К вечеру колонна добралась в район Дар-Уль-Аман. В казарме, где расположился мусбат, для роты выделили два помещения на втором этаже. В одном разместили солдат, во втором офицеров и прапорщиков роты и приданного ПТВ.
Подразделениям была выдана форма афганской армии и личный состав был переодет. Переодевание шло с большим трудом, поскольку выданная форма была маленьких размеров, а десантники в роте достаточно рослые.
Сотрудники группы «Гром» доставили в расположение «мусбата» двух будущих министров нового афганского правительства - Гулябзоя и Сарвари.

Баграм. Около 13.30 на ВПП начали приземляться истребители. Выяснилось, что перелетела 2-я эскадрилья 115 иап. Летчики в гражданской одежде. Командир эскадрильи м-р Прибытков. В составе эскадрильи 12 самолетов МИГ-21бис. Прибывшие ранее самолетами АН-12 техники приступили к размещению истребителей на стоянку.
Кабул. Узел связи. С утра п-к Е. Чернышев представил офицерам разведроты сотрудников КГБ во главе с А.Рябининым («зенитовцы») и довел, что предстоят совместные действия по захвату комплекса зданий радио и телевидения рядом с узлом связи. Для проведения рекогносцировки на местности офицеров роты проводили в складское помещение рядом с узлом связи. Подобрали гражданскую одежду: костюмы, обувь, зимние пальто и шляпы. Вся одежда была одного цвета и покроя! Не повезло гв. л-ту Девятовскому – не нашлось обуви соответ-ствующего размера. Пришлось ему «знакомиться с местными достопримечательностями» в кроссовках рязанского производства при костюме и шляпе. На машинах с офицерами КГБ несколько раз объехали район объекта с разных направлений, изредка останавливаясь и стараясь не привлекать внимания.
Комплекс зданий радио и телецентра размещался вдоль центральной улицы через узкий проезд южнее американского посольства. Территория обнесена невысоким заборчиком с двумя въездами- воротами. На каждом въезде с внешней стороны ограждения вплотную к нему размещено по танку. С тыльной (западной) стороны до роты танков. Во внутреннем дворе оборудованные позиции огневых средств (две БМП и крупнокалиберные пулеметы). По данным офицеров КГБ внутри комплекса зданий имелась казарма для размещения личного состава подразделения охраны общей численностью около 60 чел. Вооружение – стрелковое оружие. Режим несения службы - дежурные силы и средства.
По возвращении на узел связи совместными усилиями по памяти составили схему объекта, прилегающей территории и маршрутами подъезда. Пока гв. ст. л-т С.Локтев составлял схему, командир роты уточнил задачу роте при захвате объекта. Уничтожение огневых средств на прилегающей к объекту территории возлагалось на десантников. Им же поручалась охрана объекта и его удержание после захвата в случае подхода резервов противника. Группа сотрудников КГБ (8 человек) должна была выдвигаться в хвосте колонны роты на БТР и действовать внутри здания. Было рассмотрено несколько вариантов действий: в пешем порядке (через забор узла связи) или на автомобилях, с последующим подходом бронегруппы, и на БМД. После длительного обсуждения было принято решение выдвигаться к объекту на БМД. Замыслом боя предусматривалась одновременная атака объекта с двух направлений: со стороны узла связи и американского посольства. Заполночь завершили выработку решения на захват объекта: рассчитали время выхода к объекту по разным маршрутам, определили позиции боевых машин, состав группы гранатометчиков и порядок взаимодействия в ходе боя.

К вечеру 26-го декабря перемещение частей и подразделений было прекращено.

Руководители операции «Агат» согласовали дату проведения операции- 27 декабря – пятница. В мусульманском календаре пятница – выходной день. Ожидалось, что значительная часть афганских военнослужащих будут отсутствовать на службе, высшее руководство примет участие в назначенном Х.Амином торжественном ужине во дворце Тадж-Бек.

Части 108-й мсд завершали выход в установленные районы северного Афганистана, 5-й мсд сосредоточились головой колонны в Кушке.

Начался отсчет последнего дня правления Х.Амина.
декабрь 2008 - 26 декабря 2009г

Королев Алексей Николаевич

Операция "Агат"